БЪлградкий Пушкинский сборникь

Кирилль Тарановскй.

Пушкин и Мицкевичъ.

Для польскихъ ученыхъ отношеня Мицкевича и Пушкина, по словамъ проф. В. Ледницкаго, долгое время были „единственной дорогой въ Росбю“. Однимъ изъ первыхъ занялся этой проблемой В. Д. Спасовичъ въ статьЪ: „Пушкинъ и Мицкевичъ у памятника Петра Великаго“ 1). Ей посвящена большая монография краковскаго ученаго [осифа Третяка: „СлЪды влявя Мицкевича въ поэзи Пушкина“ ?). Писали по этому вопросу Марьянъ Здеховскй, графъ Станиславъ Тарновскй, Калленбахъ, Брюкнеръ, Сиротининъ, Погодинъ, а въ новзйшее время Е. Ло Гатто, В. ЛедницюЙ и В. А. Францевъ°). Польске ученые до сихъ поръ не могутъ простить Пушкину его такъ называемую „антипольскую трилогию“. Защищая Пушкина, русске ученые нер$дко въ свою очередь уклонялись отъ историческаго и безпристрастнаго сужден/я. Намъ кажется, что пришло время разсмотрЪть эти отношен!я пе па. Такую попытку и представляетъ настоящая статья *).

Мицкевичъ и Пушкинъ познакомились въ МосквЪ, какъ полагаетъ А. К. Виноградовъ, въ первой половин октября 1826 года на квартир у Соболевскаго 5). Мицкевичъ довольно часто встрфчался съ Пушкинымъ у общихъ знакомыхъ: Соболевскаго, К. А. Собаньской, Дельвига, графа И. С. Лаваля и др. Ихъ встрЪчи, съ перерывами, вызванными частыми пофздками Пушкина въ деревню, продолжались до весны 1829 года, когда Пушкинъ отправился на Кавказъ, въ армю Паскевича, ч$мъ сильно обезпокоилъ графа Бенкендорфа. Мицкевичъ 15 мая 1829 отплылъ изъ Кронштадта заграницу. Съ этого времени поэты больше не встрчались; друйя заботы вытФсняли воспоминан!я о ихъ дружбЪ, но они все же сохранили сердечную память другъ о друг.

Ихъ отношения не ограничились простымъ знакомствомъ; они скоро подружились, какъ это подчеркиваетъ самъ Мицкевичъ :