Въ раздвинутой дали : поэма о Россіи

Юность. Какая опрометчивая юность, Въ ней все — мечта, загадка и зеркальность, Ей любо отразить въ себѣ все небо, Она въ дремучій лѣсъ вступаетъ съ пѣсней, Не чувствуетъ, о чемъ шумятъ вершины, И тонетъ въ неожиданной печали. На рубежѣ таинственной печали, Въ ненасытимой жаждѣ грусти юность, Ей говорятъ древесныя вершины, Что въ мірѣ опрокинута зеркальность, Нѣмая синь не отвѣчаетъ пѣсней, Лишь говоритъ огнемъ и громомъ небо. Не высота, а глубь и бездна — небо, Въ немъ свитокъ неисчисленной печали, И страстью, сказкой, жаждой, мыслью, пѣсней, Всѣмъ тѣмъ, что манитъ и волнуетъ юность, Въ бездонную откинувшись зеркальность, До острой мы касаемся вершины. Какъ шелестятъ, поютъ, шумятъ вершины О томъ, что отъ земли отдѣльно небо, Что, глянувъ ницъ въ затонную зеркальность, Звѣзда всегда исполнена печали, К. Бальмонтъ. 7 97