Грамматика любви : избранные разсказы

54 является у дочерей, любимыхъ отцами и на первый взглядъ какъ будто и не схожихъ съ ними. Многое одинаково затаивали, сдерживали они въ себѣ, многое одинаково воспринимали: какъ, напримѣръ, волновалъ ихъ обоихъ видъ цыганскаго табора, идущаго осенью по большой дорогѣ на низы, къ югу! — А я, мальчишкой, разъ было убегъ за цыганами, сказалъ однажды Устинъ, усмѣхаясь. — Да что-же? Одумался? — спросила Парашка. — Одумался. Безъ этого нельзя, дочка, — сказалъ Устинъ уже безъ улыбки. — Сгоряча дѣлать не годится... — Чего дѣлать не годится? — Да ничего, — отвѣтилъ онъ не сразу — и поглядѣлъ въ сторону. — А то кровь въ глаза кидается, бѣду творитъ... Она поняла его, оробѣла и смолкла. Но не только таинственностью отца, его прошлаго, его разъѣздовъ и заботъ, о которыхъ онъ никогда ни съ кѣмъ не говорилъ, окружена была она. Осенью, зимою она много спала. Лѣтомъ могла не спать хоть три ночи подъ рядъ. Любимымъ мѣстомъ ея былъ порогъ, по часамъ стояла она на немъ, чуть склонивъ къ плечу голову. Далеко куда-то, въ счастливую страну, направлялись всѣ тѣ, что порою проѣзжали, проходили мимо. Смѣло и внимательно глядя впередъ, разметавъ по плечамъ свои чубарые отъ солнца волосы, гдѣ мочальные, а гдѣ темные, въ скуфьѣ, въ подрясникѣ, широко шагалъ стороной бродяга, отставляя на ходу свой высокій посохъ: она провожала его долгимъ взглядомъ, хоть и боялась бродягъ, боялась, когда они сворачивали къ хутору за подаяніемъ. Ровной рысцой, часто спотыкаясь и перхая, бѣжала посерединѣ дороги захудалая помѣщичья тройка: звукъ дребезжащихъ рессоръ, дорожный видъ запыленнаго тарантаса пробуждали въ ней тоску, какія-то желанія. Гнали овецъ — она жадно всматривалась въ провожатыхъ, вспоминая бѣду, подсказанную ей... Морями разливались по полямъ сѣро-мраморныя ржи. Тѣнь ложилась отъ избы. Впе-