Записки Русскаго научнаго института въ Бѣлградѣ

351

Въ отношенши частнаго почина и самод$ятельности подчиненныхъ, Суворовъ принадлежалъь къ Румянцевской школЪ и проводилъ совершенно законченное учене, непревзойденное по своей полнотЪ и четкости. Еще въ первую польскую войну онъ приказывалъ: „Спрашиваться старшихъ начальниковъ крЪпко запрещаю; но каждому постовому командиру въ его окружности дфлать мятежникамъ самому собою скорый и кр5пю ударъ, подъ взыскашемъ за малую дфятельность“.

В приказЪ 18ЛУ 1773 г. онъ писалъ: „Командиры частей колонны или раздЪленй ни о чемъ не докладываютьъ, но дЪйствуютъ сами собою съ поспЪшностью и благоразумемъ“. „МЪстный въ его близости по обстоятельствамъ лучше судитъ, нежели отдаленный: онъ проникаетъь въ ежечасныя перемЪны теченя ихъ и направляетъ поступки свои по правиламъ воинскимъ“.

„Я вправо — должно вл$во — меня не слушать. Я велЪлъ впередъ, но ты видишь — не иди впередъ“.

Насаждая въ армш законъ частнаго почина, Суворовъ его ограничиваетъ только тмъ, чтобы имъ пользовались: „съ разумомъ, искусствомъ и подъ отв$томъ“.

Зная по опыту значен!е внезапности, Суворовъ стремился сдЪлать свои войска нечувствительными къ ней, вырабатывая крайнюю находчивость и хладнокрове. Тревоги, ночные маневры, построен!е фронта въ любомъ направлени съ ударомъ въ штыки, практиковались имъ постоянно. Свои войска онъ тщательно оберегалъь отъ возможности подвергнуться неожиданности.

Намъ остается немного добавить къ характеристикЪ Суворовской подготовки войскъ, — его требованйе гуманнаго отношеня къ населеншю. вполн$ соотвЪтствовало старымъ Петровскимъ правиламъ: оно было даже изложено въ той же послЪдовательности, но какъ всегда короче, ярче, образнЪе: „Въ дома не забЪгать; неприятеля, просящаго пощады, шадить; безоружныхъ не убивать; съ бабами не воевать; малолфтокъ не трогать“. „Не меньше оружя — поражать непрАятеля челов5колюб1емъ“. „Непр!ятель сдался — пощада!“ Петръ великодушно относилсв къ плЬннымъ. Артикулъ каралъ жестоко за убШство пощаженныхъ пл$нныхъ — „потерей чести и живота“. Суворовъ указывалъ относиться къ нимъ ласково и челов$колюбиво: „кормить хорошо, хотя-бы то было и сверхъ порщи“.

Какъ и Петръ, Суворовъ допускалъ военную добычу, отнятую у войскъ же, т. е. во взятомъ лагерЪ, въ кр$Ъпости и т. п., но и тутъ оберегалъ населеше: „безъ приказа не ходить на добычь“, „обывателя не обижать, онъ насъ поитъ и кормитъ“. Солдатъ не разбойникъ“. Припомнимъ, что по Воинскому Уставу за грабежъ обывателей солдаты судились „яко разбойники“.