Записки Русскаго научнаго института въ Бѣлградѣ

256

— говорить Гарель — и потому открытый ученымъ принципъ не есть его творение, а существовалъ до и помимо него и ему не принадлежитъ’). На спозе 4’6зргй, добавляетъ Мейге?), право собственности никоимъ образомъ обосновано быть не можетъ.

Право на творческую идею существуетъ въ вид патентнаго права, но оно до чрезвычайности ограничено очень опредъленными рамками. Совершено, конечно, безспорно, что патентное право защищаетъь идею изобрЪтеня, а не воплощен!е этой идеи. Но такая изобрЪтательская идея есть всегда непосредственный источникъ создан!я чего то новаго, могущаго быть коммерчески эксплоатированнымъ. Монопольное положеше патентодержателя ограничено краткимъ срокомъ и обезпечешемъ за нимъ извЪстнаго преимушественнаго дохода, но использоваше изобрЪтен!я остается въ сушности относительно свободнымъ, несмотря на дЪйстве патента (принципъ принудительныхъ лиценц!й). Наконецъ, не слЪдуетъ забывать, что въ историческихь своихъ корняхъ патентное право преслЗдовало вовсе не охрану матер!альныхъ интересовъ изобр$тателя, но задержан!е изобрЪтен!Й для отечественной промышленности и невыпускъ ихъ заграницу.

Патентная зашита есть конечный предфлъ, къ которому стремится рождающееся нын$Ъ право на научную собственность"). Защита этой послЪдней представляется даже самымъ ярымъ сторонникамъ означеннаго института окрашенной въ значительно бол$е блЪдные тона по сравненю съ защитою,

') Ргорив@ шаизеЦе, 1930, Расе, 169.

„Се рипе!ре, ац’И а ЧбсопуегЬ п’ез{ раз за сгваНоп регзоппейЙе, пе 1ш1 аррагНепё раз еп ргорге“.

2) МеЕЕге. Ге ргоёте 4е 1а ргормев зсепйНаце, Мапсу 1925, р. 91:

„Гез геспегспез Че раегпИв зфепёНаце зегоп! АННсШез$, чтоп ипроз$11ез, саг 1а зЧепсе езЁ соЦесНуе“.

3) Новый совЪтек законъ о патентахъ на изобр$тен!я отъ 9 апрЪля 1931 года, который вводить „удостов5рене объ авторствЪ“, различая при этомъ между изобрьтешемъ новымъ и изобрьтешемъ полезнымъ, даетъ поводъ къ совершенно ошибочнымъ представленямъ о томъ, что проблемма научной собственности рЪшена совЪтскимъ правомъ. Сближене того и другого, но весьма относительное и отдаленное можеть быть сдЪфлано по критерю „полезности“, но по существу идея научной собственности радикально расходится съ принципами, положенными въ основан!е упомянутаго совЪтскаго закона 1931 г.

Научная собственность есть попытка расширен! я и углублевя материальныхъ (денежныхъ) претенз!й лицъ, сопричастныхъ къ процессу техническаго творчества, тогда какъ совфтск законъ 1931 г. направленъ на ограничен!е матер!альнаго вознагражденя даже непосредственныхъ изоОрЪтателей: таковой можетъ быть признанъ „авторомъ изобрЪтен!я“, если оно ново, но матер!альное использоване изобрЪтен!я, допускаемое въ видЪ денежной награды, достается лишь тому изъ техническихь изобрЪтателей, чье изобрьтеше въ порядкф административнаго разсмотрфн!я и усмотрфня признано полезнымъ, при чемъ для такой квалификащши изобрЪтеня его новизна даже не обязательна.