Изабранные разсказы

230 Онъ подошелъ вплотную къ Христофорову. Глаза его вдругъ свирѣпо загорѣлись, — Я-бъ этихъ сукиныхъ дѣтей,' доведись мнѣ... Панкратъ Ильичъ былъ хуторянинъ, верстъ за десять отъ городка Вани и Христофорова. Землю у него общество отобрало, но онъ жилъ, все-таки, своимъ домкомъ и жилъ неплохо, по сравненію съ другими. Спекулировалъ чѣмъ могъ, иногда, какъ теперь, ѣздилъ въ Москву, и сейчасъ подъ сѣномъ своихъ розвальней кое-что везъ. Только бы провезти! И весь его тулупъ, курчавая бородка,, небольшіе глазки, крѣпкіе валенки на кожаныхъ подошвахъ—выражали одно: ну, идти, дѣлать, взялся, такъ ужъ сдѣлать — и сдержанное волненіе было въ немъ. — Алексѣй Петровичъ! — вдругъ воскликнулъ Ванят остановивъ сѣрую кобылу. — Поглядите-ка, что! И [овъ вылѣзъ изъ розвальней, подбѣжалъ къ краю дороги. Христофоровъ съ усиліемъ разогнулъ затекшія ноги, перевалился черезъ о б лу чекъ, и поддерживая полы шубы, подошелъ тоже. Въ слегка разошедшемся туманѣ, на начавшемъ отсырѣвать шоссе ржаво расползалась красноватая лужица. Кой-гдѣ были въ ней сгустки, прожилки, По сторонамъ нѣсколько брызгъ. — Нехорошо, — сказалъ Ваня. Рѣсницы карихъ его глазъ слегка вздрогнули. И поослабъ румянецъ на щекахъ. Панкратъ Ильичъ потрогалъ кнутовищемъ темно-бзфую печенв:у. — Я-бъ живой не дался! А потомъ обернулся къ Христофорову и запустилъ руку въ карманъ. — У меня для такихъ есть гостинецъ — и вынулъ небольшой револьверъ. -— Безъ этого теперь нельзя. Сумрачно запахнувъ тулупъ, догналъ свои розвальни, рухнулъ въ нихъ, хлестанулъ мерина и погналъ его рысью» Ваня по прежнему сидѣлъ на облучкѣ, серьезный и спокойный, въ своей ушастой шапкѣ. Послѣ долгаго молчанія сказалъ: — А это хорошо, что у него оружіе... — А вы какъ, Ваня, скажете, вамъ жутко?