Изабранные разсказы

овѣяна ими. Не оттого - ли все въ тѣ дни—во время Эдемаказалось острымъ и дивнымъ, какъ божественный напитокъ? II л: . Изъ оконъ Жениной дѣтской, во второмъ этажѣ, виднѣлся склонъ къ рѣчкѣ,, луга и далекій заказъ на горизонтѣ. Много свѣту было въ атомъ видѣ. Какъ будто окна выходили вообще на Божій міръ, лежавшій въ такомъ просторѣ и ясности. Въ девять, къ концу ужина, дѣти уставали. И Женя, и сестра Сонечка клевали носомъ, и тутъ нужно было умѣнье, чтобы отправить ихъ спать. Вылъ и способъ для этого. Приходилъ Гришка, кривоногій человѣкъ невзрачнаго вида, и тихая женщина Дашенька," только имъ можно было уносить дѣтей. Часто •— садились верхомъ и полусонные, со сплетающимися дѣтскими мыслями, брели на отдыхъ. Раздѣваясь, видѣли красную зарю, гасшую за заказомъ, туманъ надъ лугами. Далекимъ, милымъ дерганьемъ, кричали коростели. Эти коростели и закаты незабываемы; чистымъ видѣніемъ -сохранились они навсегда. Засыпали покойно. Только Женя требовалъ, чтобы рядомъ въ комнатѣ сидѣла Дашенька. Было ли’ жутко наступленіе ночи, съ іюньскими звѣздами, или казалось стр я тттнымъ не заснуть къ извѣстному часу? Но Дашенька сидѣла, а вдали, въ столовой, была и мама. И можетъ быть, эта мама, которая прелестнѣй всѣхъзакатовъ, можетъ быть она подойдетъ и заглянетъ. А какое счастье, если поцѣлуетъ. Тогда навѣрно будетъ осилено беЗПОКОЙСТВО НОЧИ, И СВѢТЛЫЙ СОНЪ, ГДѢ ВИДИШЬ, ЧТО' летишь, возьметъ незамѣтно. III Въ словѣ „отецъ" для Жени заключалось все могущественное и интересное, что возможно представить о че¬