Изабранные разсказы

65 ловѣкѣ. Онъ могъ одолѣть что угодно, устроить всякое дѣло; онъ былъ охотникъ. Стрѣлялъ волковъ и медвѣдей гдѣ то въ дебряхъ, въ Чертоломѣ, и ничего не боялся. Лѣтомъ ѣздилъ за тетеревами. Рано утромъ, проснувшись, Женя подбѣгалъ къ окошку — и снова тѣ же зеленые, покойные луга, за ними ржи, и на горизонтѣ Высоцкій заказъ, гдѣ охотится отецъ, Въ блескѣ солнца, въ напряженномъ зноѣ, колышащемся надъ полями, въ легкомъ миражѣ надъ горизонтомъ эти утра такъ безсмертны! — Женя! Кіаѵіег зріеіеп! И, конечно, онъ шелъ. Лина сидѣла надъ нимъ, онъ бездарно разыгрывалъ этюды, за окнами липы цвѣли, золотѣли, сладко благоухали, и все думалось: сколько же тетеревовъ привезетъ отецъ? Катятся дрожки. Черная Норма бѣжитъ съ высунутымъ языкомъ, Тутъ ужъ нѣтъ силъ удержать гаммами. — Много убилъ? Нѣтъ, разскажи? Снимая сапоги, отецъ долженъ былъ подробно разсказывать, а Женя слушалъ, въ волненіи, съ неотступнымъ интересомъ, точно дѣло шло о битвѣ, геройскихъ подвигахъ. Когда то ему купятъ ружье! Послѣ обѣда отецъ спалъ, накрывшись пиджакомъ. Въ четыре его можно было будить. Въ это время въ его комнатѣ было душно, и стоялъ мужественный, знакомый запахъ, который Женя такъ любилъ. Подкравшись, онъ цѣловалъ отца въ щеку. Тотъ вскакивалъ, но, увидѣвъ Женю, смѣялся и ласкалъ его. Потомъ шли на рѣчку купаться; тамъ снова дивно пахнулъ лознякъ, прибрежный песокъ блестѣлъ, летали стрижи; отецъ училъ Женю плавать, и онъ благоговѣлъ, держался за его загорѣлую шею, задыхался отъ гордости, если выказывалъ ловкость. Такъ летѣло время, пока солнце не сходило къ низу, краснѣя. Значитъ, ушелъ день. Кто считаетъ ихъ? Закутавъ головы полотенцами, они шли домой. Б. Зайцевъ. 5