Исторія Русской Арміи. Ч. 1, (отЪ Нарвы до Парижа) : (1700-1814)

23Б еще корпусомъ Сенъ Сира. Всѣхъ этихъ силъ ему не доставало подъ Бородинымъ, гдѣ ему надлежало побѣдить во что бы то ни стало. А главная ошибка повелителя Европы — ошибка пси' дологическая. Онъ не знцдъ Россіи, а еще менѣе РоссіянъЕдва ли не самымъ трагическимъ моментомъ его необык' новенной жизни было напрасное ожиданіе „бояръ" на московской заставѣ. Онъ никогда ничего не слыхалъ про. Ослябю и Пересвѣта, Пожарскаго и Минина, Гермогена и Сусанина. И еслибы ему суждено было постичь геній породившаго ихъ народа — то нога его нз ступила бы на русскую землю. ВОЙНА ЗА ОСВОБОЖДЕНІЕ ГЕРМАНІИ. КАМПАНІЯ 1813 ГОДА. Заграничный походъ Русской Арміи отъ Тарутина на Парижъ — съ Оки на Сену — неоднократно осуждался многими историками и публицистами, разсматривавшими его въ свѣтѣ тѣхъ несчастій, что причинила Россіи впослѣдствіи освобожденная ею тогда Германія. Война Александра съ Наполеономъ была, конечно, роковой ошибкой. Хижина на островѣ Святой Елены для одного, подвалъ Ипатьевскаго дома въ Екатеринбургѣ для правнучатаго племянника другого — явились результатомъ войны 1812, 1813 и 1814 годовъ — результатомъ въ первомъ случаѣ непосредственнымъ, во второмъ — косвеннымъ. Но непоправимое уже совершилось въ 1811 году. Весною 1812 жребій уже былъ брошенъ. И въ тотъ, навсегда торжественный моментъ, когда русскія войска на льду Нѣмана служили благодарственный молебенъ за избавлена Родины отъ „двадесяти языкъ" было уже поздно итти вспять. „Недорубленный лѣсъ" грозилъ вырости. Наполеонъ, шаткій престолъ котораго, подобно престолу всякаго завоевателя, держался лишь непрерывными побѣдами, никогда не смогъ бы примириться съ разгромомъ 1812 года. Черезъ годъ или два онъ вновь собралъ бы войска подвластной ему Европы и снова повторилъ бы нашествіе — причемъ, конечно, постарался бы избѣжать прежнихъ ошибокъ. Это зналъ Императоръ Александръ Павловичъ — и это чувствовалъ послѣдній рядовой его славнаго войска. Походъ заграницу былъ настоятельной государственной необходимостью. Мистицизмъ Императора, видѣвшаго себя въ ореолѣ спасителя Европы и рода человѣческаго, лишь довершалъ эти государственныя соображенія.