--- и смолкли колокола

20 ніе на лошадяхъ. Опять каждый выѣзжаетъ пс? своимъ средствамъ, у кого сколько лошадей. Купечество компаньями въ огромнѣйшихъ кошовахъ, украшенныхъ коврами,, на тройкахъ съ бубенцами, шумно, съ пѣснями, разъѣзжаетъ по окрестнымъ селамъ, мѣстечкамъ, возвращается въ городъ, снова уѣзжаетъ.. Люди же съ болѣе слабыми силами на слабыхъ лошадкахъ топчутся по городу часами. И насъ возили „кататься"'. Запрягали маленькаго Воронка, разстилали въ кошовѣ войлокъ, набрасывали подушекъ, укладывали насъ въ рядъ иг покрывши ватнымъ одѣяломъ, отправляли. Правда, мы ничего не видѣли, но сознаніе,, что ѣдемъ, что и мы выѣхали кататься, вполнѣ насъ удовлетворяло. Оживленіе на улицѣ кончалось съ первыми: ударами колокола къ вечернѣ. Кончена тогда масляница. Поѣхали всѣ по домамъ, поѣхали по роднымъ „за прощеньемъ". Тамъ, въ гостяхъ, иные еще засидятся долго - долго. Но сельскіе парни зажгли огромный костеръ; жгутъ масляницу. Смѣльчаки скачутъ черезъ костеръ: „очищаются". Городокъ замираетъ... Наступаетъ Великій постъ... На утро тишина въ городѣ. Людей даже мало кромѣ тѣхъ, кто идетъ въ церковь....