Кандоръ

22

насытнтя желю, шолико сс она выше рас* палывала. КажемЪ я все шо едномЪ, моему огацу. У разговору гаомЪ онЪ мени о Мемфису говорите, но будушьи да я шамо дойти не могу, мени да я сЪ ннмЪ задоволенЪ будсмЪ, что онде научиши могу, и прочи овога края люди (говорю & онЪ) овдесе уче, онису сЪ шими науками доволни; начгао шеби выше? да наше отечество выше потребуешь, и выше бысе увело. Но весь его разговорЪ за мене э веть суегаанЪ быо; я самь веть чуо, да науке у Мемфису найболше цвl)таютЪ; тосамь я памшю: день и нощь о тому мыслю. Много времене я проведемЪ у недоумЬтю, что творигаи, но , напосл'ВдокЪ опредТЗлимЂ , отечество мое оставили!. Вчерашнш э день день отшествы моего быо; но благое Божество, кое вся наша намЪрешя знаешЬ, накосу добра, сЪ д'ВнсгавомЪ увl3нчаваетЪ, благоволило есть мене сподобити, да я тебе найдемЪ. Отворимн дакле о Божественный муже! путь кЪ истины! отворнми тайну щаспйя человТЗческаго. Овако соверши рЬчь свою КандорЪ. СшарецЪ преузме слово. Вси люди мой Сыне ! дозволими мнлымЪ овымЪ тебе называ -