Книга Іюнь : разсказы

— 182 Я тихонько постучала по окну. Онъ даже и не вздрогнулъ. Ого! Дѣло серьезное... — Воробей! Бросьте! Васъ не поняли? Поэтъ дол- . женъ быть одинокъ. Грубое существо обидѣлось на вашъ неловкій жестъ, котораго вы, поэтъ, даже не замѣтили. Если бы вы были человѣкомъ, вы надѣлали бы еще больше безтактностей. Вы навѣрно вывернули бы графинъ краснаго вина на новое платье своей воробьихи.. Ну! Поднимите клювъ! Попищите о солнцѣ, о лазури, о веснѣ, За твердой, непроницаемо-прозрачной стѣной васъ кто то невидимый будетъ ласково слушать... Торжественный выѣздъ: сынъ нашего булочника тащитъ черезъ дорогу на середину бульвара свой автомобиль. Автомобиль въ метръ длинны. Владѣльцу пять лѣтъ. Внутри автомобиля педали, которыя надо вертѣть ногами. Есть и гудокъ. Чудесный автомобиль! За сыномъ булочника семенитъ мальчикъ поменьше. Онъ все норовитъ помочь, принять участіе, хоть какъ нибудь примазаться къ этому дѣлу. То забѣжитъ съ одного бока, то съ другого. Вотъ нагнулся и, оттянувъ рукавъ своей курточки, спѣша и стараясь, потеръ колесоХозяинъ мрачно отстранялъ рукой каждое его поползновеніе. А за то, что тотъ осмѣлился вытереть рукавомъ драгоцѣнное колесо, — даже разсердился и толкнулъ нахала въ грудь. Вотъ онъ усѣлся, затрубилъ и поѣхалъ. А тотъ, другой, бѣжалъ рядомъ. Бѣжалъ рядомъ и улыбался восторженно и жалко, гордясь, что онъ не совсѣмъ чужой этому великолѣпію, что онъ вытиралъ и его даже въ грудь толкали... Вотъ владѣлецъ остановился. Онъ не умѣетъ круто поворачивать. Онъ вылѣзаетъ и повертываетъ весь автомобиль руками.