Лѣто господне : праздники

А. И. Куприну Масляница Масляница ... Я и теперь еще чувствую это слово, какъ чувствовалъ его въ дѣтствѣ: яркія пятна, звонывызываетъ оно во мнѣ; пылающія печи, синеватыя волны чада, въ довольномъ гулѣ набравшагося люда, ухабистую снѣжную дорогу, уже замаслившуюся на солнцѣ, съ ныряющими по ней веселыми санями, съ веселыми конями въ розанахъ, въ колокольцахъ и бубенцахъ, съ съ игривыми переборами гармоньи. Или съ дѣтства осталось во мнѣ чудесное, непохожее ни на что другое, въ яркихъ цвѣтахъ и позолотѣ, что весело называлось — „масляница"? Она стояла на высокомъ прилавкѣ въ баняхъ. На большомъ кругломъ пряникѣ, на блинѣ? — отъ котораго пахло медомъ — и клеемъ пахло! — съ золочеными горками по краю, съ дремучимъ лѣсомъ, гдѣ торчали на колышкахъ медвѣди, волки и зайчики, — поднимались чудесные пышные цвѣты, похожіе на розы, и все это блистало, обвитое золотою канителью ... Чудесную эту „масляницу" устраивалъ старичокъ въ Зарядьѣ, какой-то Иванъ Егорычъ. Умеръ невѣдомый Егорычъ — и „масляницы" исчезли. Но живы онѣ во мнѣ. Теперь потускнѣли праздники, и люди, какъ-будто, охладѣли. А тогда .. . всѣ и все были со мною связаны, и я былъ со всѣми связанъ, отъ нищаго старичка на кухнѣ, зашедшаго на „убогій блинъ", до незнакомой тройки, умчавшейся въ темноту со зво¬