Мысли объ устройствѣ будущей Россійской вооруженной силы

29 писателей обеихъ этихъ странъ настаиваетъ на томъ, что на этотъ вопросъ было обращено слишкомъ мало внимашя. „Пресса, пишетъ одинъ французски! писатель*), - несмотря на свои лучш1я намерения лишенная соответствующего руководства и осведомлешя часто писала то, что "совсемъ не следовало говорить. Въ перюдъ пораженческаго кризиса въ 1917 году газеты, находящаяся вне подозрений въ дурномъ умысле, подливали масла въ огонь, критикуя, съ голоса поражендевъ главнокомандование и органы управлешя армш. Провинщя жила въ полномъ неведЪнш, и распространявгшеся тамъ чудовищные слухи оставались безъ возражешя: одинъ префектъ, напримеръ, громогласно разсказывалъ въ начале марта 1916 года, что генералъ X. былъ разстрелянъ и что само правительство уведомило объ этомъ префекта. Даже въ парламенте не всегда различали то, что можно говорить и о чемъ следуетъ помолчать". „Конечно, не следуетъ обманывать страну такъ же, какъ. этого не нужно делать въ отношенш армш. И та и другая не прощаютъ обмана; когда подобный обмане раскрывается, то оне жестоко за это мстятъ: мы только что видели въ Европе поражающее примеры этого. Но это не значить, что можно все говорить и что безразлична сама манера, какъ говорить. Объясните населению, что национальная оборона требуетъ, чтобы весь коммерческий флотъ былъ предназначенъ для перевозки американскихъ войскъ, и что вследствие этого придется терпеть больше лишешй въ продовольствш: оно это поймете и покорится этой неизбежности. Одтайте же резкий приказы уменьшить аппетиты — и населеше будетъ возмущено. Въ течете трехъ летъ Гермашя выдерживала съ поразительной стойкостью величайпля лишешя, потому что народнымъ массамъ путемъ многочисленныхъ газетныхъ статей, публичныхъ речей агентовъ правительства и лекцш странствующихъ лекторовъ было выяснено значеше требуемыхъ жертве". Оценка „на- Подъемъ нащональнаго чувства въ массахъ чества“ рус- явление очень сложное. Чемъ культурнее эти массы, сксй армш. темъ понятнее для нихъ общегосударственныя нужды. Когда руссшй крестьянине - солдате въ 1917 году не захотелъ драться на фронте, потому что враге былъ еще далеко отъ его деревни, мы могли убедиться воочда въ томъ, насколько чуждъ былъ ему сознательный патриотизме британца, француза, немца. Этотъ же ру'ссмй крестьянине въ течете трехъ предшествую11летъ хорошо дрался въ рядахъ армш, пока социальная жизнь страны шла въ привычныхъ для него рамкахъ. Но какъ только револющя сломала этотъ привычный для него обиходе, предъявила къ нему требование къ активному, сознательному патрютизму, онъ оказался совершенно несостоятельнымъ. *) Генералъ Сереньи, КеИех1опз зиг 1’агк с!е 1а Оиегге, р. 61.