Небесныя слова : и другіе разсказы

Ранней и поздней весной, въ ясные днп, люблю сидѣть въ Лѣтнемъ саду. Сажусь на скамейку, на круглой площадкѣ, около памятника Крылова, и смотрю на дѣтей. Смотрю, сижу, молчу; и вотъ, понемногу я сталъ различать ихъ, узнавать тѣхъ, которыя приходили чаще. Иныхъ, — напримѣръ двухъ долговязыхъ и надутыхъ мальчиковъ съ англичанкой, — я не любилъ. Къ другимъ привязался. И дѣти привыкли видѣть меня, молчаливаго, на скамейкѣ, всегда около нихъ. Не дичились; говорить не говорили, — но иной пробѣжитъ мимо — и улыбнется, какъ старому знакомцу. Особенно мнѣ нравилась одна дѣвочка. Богъ ее знаетъ, сколько ей было лѣтъ, — я этого не умѣю угадывать; должно быть лѣтъ пять, или такъ около шести. Ростомъ маленькая, толстенькая. Крѣпкія такія, круглыя ножки въ тугихъ шерстяныхъ чулкахъ. Въ капорѣ, въ малиновомъ пальто. Приходила ■'съ худой француженкой, а разъ была съ нянюшкой. Съ кѣмъ бы ни приходила — тотчасъ убѣгала: въ сухіе дни играла громаднымъ мячомъ, который могла держатъ только обхвативъ его обѣими руками. — а то такъ бѣгала, и быстро пере¬