Нетлѣнный вѣнокъ

— Ваше Величёство, какъ Вы не боитёсь за Свою ЖИЗНЬ,

которая драгоцЪнна для столькихъ миллоновъ людей!... — р$шилась какъ-то я сказать Королю.

— Я боюсь одного, — серозно отв$тиль мнЪ Король, какъ бы Я не сталъ бояться...

— И потомъ, — посл небольшого молчан!я грустно продолжалъ Король, — Я такъ р$дко бываю свободенъ, и, МнЪ кажется,

такъ мало времени могу удБлять посБщенямъ Моего народа; гораздо меньше, ч6мъ этого хотБлось бы МНнЪ.

— ... Я очень усталъ, Мой другъ, — сказалъ мнЪ въ тотъ разъ Король, — и МнЪ было бы совсфмъ плохо, если бъ не Королева, Добрая Королева Моя и Моихъ дЪтей...“

ИОВ С ОНИ

ЪЛГРАДЪ. ВскорЪ посл прЪзда первой группы русскихъ эмигрантовъ, по Александровской улицЪ медленно шла скромно одЪтая дама. Все въ дамЪ: прическа, покрой платья, манеры и даже походка выдавали русскую. Мимо дамы прошли три офицера. — Здравствуйте! — поклонился среднйй офицеръ. Дама взглянула на Него и задрожала. — Здравствуйте, Ваше Королевское Величество! — со слезами на глазахь и протянувъ впередъ руки, отвЪтила она. Король оглянулся и, улыбаясь, еще разъ приложилъ руку къ козырьку.

ое

СНЫЙ осеннй день. По одной изъ аллей Топчидера шли бабушка съ внукомъ. Вдругъ они услыхали отчаянный дЪтсюй плачъ и сердитый женск голосъ. Ребенка били. Бабушка и внукъ поспЪшили впереъ. Но наперерЪзъ имъ, изъ боковой аллеи быстрыми шагами вышелъ Офицеръ. Онъ подошелъ къ разсерженной женщин и вырвалъ изъ ея рукъ прутъ. — Довольно! Не смЪй больше бить дитя!

— Это мой ребенокъ. Почему Вы мЬшаете мн$?... — запротестовала женщина. — Молчи! — прикрикнулъ Офицеръ.