Отецъ Иоаннъ Кронштадтскій

99 Толпа собиралась такая, что каждый разъ, т. е. многократно каждый день казалось, что о. Іоанна раздавятъ, но такъ продолжалось полъ вѣка и сила Божья хранила угодника Своего. Когда о, Іоаннъ подымался по лѣстницѣ, его старались обогнать и шмыгнуть въ квартиру, куда онъ былъ приглашенъ, пользуясь растерянностью лицъ, пригласившихъ его. Дѣлали это въ надеждѣ лично попросить о. Іоанна помолиться за нихъ или за близкихъ. Пока народъ толпился у парадной лѣстницы, карету, въ которой пріѣхалъ о. Іоаннъ, вводили во дворъ дома и ворота запирались. Дѣлалось это для того, чтобы о. Іоаннъ могъ спуститься изъ квартиры, гдѣ находился, по черной лѣстницѣ, сѣсть въ карету и неожиданно для стоявшихъ у парадной двери, выѣхать со двора на улицу и уѣхать. Но эта уловка не всегда удавалась, — кто-нибудь вскакивалъ на подножку кареты и ѣхалъ стоя. Бывали случаи, что отламывались дверцы кареты. А еотъ что сообщаетъ въ газетной статьѣ А. Плещеевъ о возвращеніи о. Іоанна въ Кронштадтъ изъ Петербурга, послѣ трудового дня; „Какъ-то подвечеръ ѣхалъ я изъ Петербурга въ Кронштадтъ. Я вошелъ въ каюту перваго класса парохода „Котлинъ“. Кто-то изъ знакомыхъ окликнулъ меня, потѣснился и далъ мнѣ мѣстечко на диванѣ, тянувшемся вдоль каюты. Не прислушиваясь къ разговорамъ, я догадался, что былъ какой-то общій интересъ. На мой вопросъ у знакомаго, о чемъ говорятъ, онъ отвѣтилъ: „Отецъ Іоаннъ ѣдетъ на пароходѣ... его окружили и едва въ воду не попадали“... — А гдѣ же онъ? — спрашиваю. „Буфетчикъ Василій Федотовичъ силою раздвинулъ толпу пассажировъ и втиснулъ о. Іоанна въ верхнюю каюту посрединѣ парохода, поставилъ у каюты стражу изъ своей прислуги, запретивъ пропускать кого бы то ни было', О. Іоаннъ такъ утомился за день въ Петербургѣ, что немедленно заснулъ въ каютѣ. Я услышалъ разсказъ сосѣда: „У моего отца рука отнялась. О. Іоаннъ былъ на прошлой недѣлѣ. Онъ любилъ его и, узнавъ, что у моего отца отнялась рука, самъ навѣстилъ