Отчій домъ : Семейная хроника. Кн. 4-5

300 часамъ дня, откушать свободнаго буржуазнаго пирога, съ должными приложеніями, и провести вечерокъ въ пріятной дружеской бесѣдѣ". Конечно, на этотъ разъ „буржуазные пироги" должны были носить исключительно торжественный характеръ, соотвѣтствующій историческому моменту и значительности государственныхъ событій, а потому надо было изобрѣсти тоже нѣчто необычайное. Леночка растерялась: — Какіе-же нужно пироги? — Ну, придумай что-нибудь! Конечно, изобрѣтать пришлось самому-же Павлт, Николаевичу. Посердился онъ на то, что у женщинъ вообще плохо работаетъ фантазія и творческое воображеніе и вотъ что посовѣтовалъ: — Одинъ большой пирогъ, съ осетриной и вязигой, въ видѣ Манифеста 17 Октября. Затѣмъ, поменьше, съ надписями: „Свобода слова," „Свобода совѣсти," „Неприкосновенность личности..." — А эти съ чѣмъ? — Это неважно! Одинъ — съ капустой, другой съ мясомъ, третій... Ну, сама придумай! Пошевели маленько мозгами-то! — Знаешь что? Я придумала... — Ну? — Я сдѣлаю пломбиръ въ видѣ Таврическаго дворца, гдѣ будетъ Государственная Дума! — Великолѣпно! Молодчина! Это замѣчательно... Павлу Николаевичу такъ понравилось это изобрѣтеніе, что онъ даже поцѣловалъ Леночку въ шейку. Вызвали телеграммой Ваню Ананькина. Онъ прибылъ съ громаднымъ транспортомъ винъ и водокъ, а потому въ этой области появилась фантазія, и даже весьма необузданная. Ваня сдѣлалъ на бутылкахъ наклейки съ надписями: „Народная слеза," „Демократическая амброзія," „Парламентарная горькая" и т. д.