Первый Русскій великаго Князя Константина Константиновича кадетскій корпусъ : 1920-1940 : шестая кадетская памятка юбилейная

279

<сходствЪ финскаго шхернаго театра ‘войны съ далматинскимъ, о военно - практическомъь и политическомъ смысл установленя Петромъ Великимъ связи между бокельской мореходной школой и нашимъ галернымъ флотомъ, о школБ Мартиновича, о службЪ „Змаевича и о судьбахъ Перасто, убитаго замфной парусовъ паровыми машинами.

ЗатЬмъ, разсматривая разрушающиеся дворцы съ гербами, балконами и парадными входами, прошли по мертвымъ улицамъ въ городскую общину на пристани и осмотрЪли знакомыя прежнимъ экскурсямъ реликв!и: картину, изображающую уроки нашихъ дворянъ у Мартиновича, русск адмиральсюй флагъ съ Андреевскимъ крестомъ и мечъ-палашъ Змаевича. Небольшую прядь, отпавшую отъ ветхаго шелковаго флага, взяли для сохранен!я въ Военно-Учебномъ музеЪф корпуса.

Вернувшись къ Рисану, остановились сначала для „13“ купан1я. ПослЪ купан!я ужинали у инвалидовъ и пБли для нихъ на набережной крохотной Рисанской гавани.

Ночь была несравнимая. ВысокЙ амфитеатръ горъ, стоящихъ вплотную за спиной и по бокамъ Рисана, бросаетъ въ заливъ необыкновенно глубокую и густую т$нь. Небо было украшено полукругомъ луны и Юпитеромъ. Отъ луны шла золотая полоса черезъ заливъ. Тишина, тепло, сухо у самой воды и ласкаюший бризъ.

Рисань отнынф желанное мБсто для отдыха... только не навсегда!

РУССКОЕ ПОСОЛЬСТВО И „КОНАКЪ“ ВЪ ЦЕТИНЬЕ.

24-го |юля — б августа 1927 г.

ПослЪ чая мы пошли осматривать достопримЪчательности Цетинье, начиная съ дома нашего посольства, находящагося по другую (отъ здашя „Богослов!и“, гдЪ мы ночевали) сторону парка. НЪкоторые участники экскурс!и подходили къ дому уже не впервые, зная его по экскурси 1924 года, но все же и они, какъ и увидфви!е впервые этотъ „Домъ Росс!и“, пережили еще разъ минуты хорошаго волнения. Пусть это только домъ и только стЪны, но все же эта усадьба — бывшая русская территория и все же этоть домъ, для насъ, — „Росся“. И наши „орлы“ на кованныхъ желфзныхъ воротахъ, и л5пной орелъ надъ входомъ, и вензель покойнаго Государя подъ Императорской короной въ вестибюлЪ посольства, и Царск!е портреты въ зал, и иконостасъ и церковь Русскаго Цетаньскаго Института въ одной изъ дальнихъ комнатъ. и все, казалось, именно все, въ этомъ домЪ каждое кресло, каждый шкафъ, каждое зеркало отражало отня-