Русскій кадетскій корпусъ : новая кадетская памятка : 1925-1929. Сборникъ 3 Константиновскаго кружка

96

Японскй конвоиръ — четырехтрубный крейсеръ переломился на волнЪ и пошелъ ко дну. Миноносцы ушли къ своимъ берегамъ.

Кадеты съ „Батареи“ видЪли и разсказывали потомъ, съ невыразимымъ ужасомъ, какъ разломалась пополамъ и пошла ко дну со всЪмъ своимъ экипажемъ какая-то, невЪздомо откуда вынырнувшая, занесенная въ море тайфуномъ, китайская шхуна. Нашъ кадетъ УП выпуска — прежн Александровецьъ—Б$лавинъ вспоминаль самоотверженный героизмъ команды, съ которой вмЪстЪ кадеты спасали „Парисъ“, когда онъ сЪлъ на камень у какого-то острова...

Хабаровецъь Серг$й Власовъ говоритъ, что передъ сумерками съ „Аякса“ видьли, что на „Лейтенант ДыдымовЪ“ появлялись сигнальные флаги, стави!е послЗдними словами погибшихъ, послБднею вЪстью о ихъ предсмертныхъ потрясешяхъ и послФдними признаками для разгадки тайны ихъ гибели, погребенной тайфуномъ:

— „Сорванъ котелъ“... — „Утраченъ руль“...

Такъ ли было или иначе? Море не отдало ничего изъ принятой жертвы: „Лейтенанть Дыдымовъ“ погибъ со всЪми, кто были на борту, и больше не сохранилось ни одного признака для признан!я истиной той или иной изъ безчисленныхъ

догадокъ. — Быть можеть, и онъ „переломился на волн“, быть можеть — сорвавиййся котелъ рухнулъ на старое расшатанное днище и проломилъ его, и все кончилось въ одно мгновенте.

И все же неутолимо скорбная мысль хочетъ и еще, и еще догадокъ, хочетъ проникнуть въ тайну тайфуна и, до слезъ тревожа душу, вызываетъь сцену за сценой гибели родныхъ `намъ кадетъ въ разрушающемся, захлестываемомъ бЪшеными волнами и падающемъ между ними въ пучину, ничтожномъ кораблик.

Кто погибъь одиноко, замериий отъ ужаса и непониман!я смертнаго приговора? Кто—въ объятяхъ съ другомъ или братомъ, въ слезахъ, въ мольбахъ и съ безумнымъ и тщетнымъ зовомъ о помощи къ Богу, къ отцу или матери? Кто— въ суровой готовности испить до дна чашу страданм, поданную Родиной ея несчастнымъ сынамъ?..