Сильные духомъ : разсказы

53

ласковымъ, н‚ьжнымъ голосомъ. — ВЪдь правда же нехорошо зышло. Я понимаю, что ты не хотБлъ, но вЪдь ему-то, Беккеру не легче!

Отецъ тихо гладиль Колю по головЪ. Коля бросился къ нему, обнялъ его и плакаль уже безъ удержу. Было больно на душЪ, стыдно и какъ-то хорошо у папы. Папа все понимаетъ. Папа сердится потому, что это дЪйствительно не хорошо. |

— Что же теперь дБлать? — задаль наконець отець вопросъ, о которомъ и Коля думаль все время.

Долго говорили, толковали. Надо узнать у Шрамченко о деньгахъ. Потомъ надо сказать Льву Михайловичу, надо, чтобы узнали товарищи. Надо просить, чтобы 'Беккера приняли обратно.

Коля опять едва не опоздалъ въ гимназ!ю.

Въ гимназ!и оказалось, что Шрамченко денегъ не нашелъ. Когда Коля сказалъ ему, что нашелъ свой ножичекъ, и что Самойловъ нашелъ свою ручку, — Шрамченко съ увфренностью заявилъ:

— Ну, если такъ, то вЪрно и мои деньги взялъ не онъ. А впрочемъ — кто его знаетъ!

Коля хотьлъ пройти къ Льву Михайловичу вмЪстЪ съ Самойловымъ, но тотъ рЬшительно отказался.

— Чего я пойду? Это старая истор!я! И совсфмъ теперь ни къ чему. КромЪ того, — вЗдь уволенъ онъ совсфмъ не за твой ножъ и не за мою ручку, а за лФность и за плох!е успЪхи. Какое же намъ теперь дВло?

Коля спорилъ, но не очень. Можетъ быть Самойловъ и правъ. Теперь трудно помочь. Но убЪдительнымъ это не казалось. И на душЪ было не хорошо. РЬшилъь снова посовЪтоваться съ отцомъ. Вечеромъ разсказалъ отцу.

— Ну какое тебЪ дБло до Самойлова! — опять разсердился отецъ. — Если эта тупая голова не понимаетъ, что онъ сдЪлаль по отношению Беккера гадость, такъ и Богъ съ нимъ! А ты-то самъ что думаешь? Виноватъ ты или нфтъ?

— Виноватъ.

— Ну, а если такъ, то и поступай не по Самойловски, а какъ самъ рЬшилъ. Я тебЪ ничего не буду совфтовать или ‘навязывать. Если совЪсть твоя спокойна — твое дЪло. Если