Ступени : общественно-литературный сборник

го, — нужно было, скрипя душой, прочесть. Их признали, и даже ими стали украшаться библ!отеки.

Но жизнь мчалась вперед, и каждый год один, „за пояс сотни других таких заткнет“. Пришел футуризм цвлой оравой молодых, возстал против царства мертвых душ и почитав!я предков, а с ним пришел и его младиий брат имажинизм (уж не считая такого популярнаго и мертваго акмеизма); публика только поуспокоилась и вновь: на тебЪ! Когда же это кончится? Куда же идем? Кому это нужно? Но жизнь не кончалась, жизнь шла, — жить было нужно. Были раньше: герани на окнах да грусть гитарная; не было телефонных звонков, трамваев, аэропланов; но они появились, они вошли в обиход, как портсигар и спички (бЪдные исключены; бЪдные, навфрное, потом их получат!); это пришла новая жизнь. Но новая жизнь требовала и новых слов. Обра_тить на себя вниман!е могла лишь звучная мысль, оригинальность, лишь крик (Маяковсюй — первый „крикогуб“). И футуристы кричали. Но и здЪсь сколько примазавшихся, сколько бездарностей, если не считать Маяковскаго, Каменскаго, Пастернака, Хлфбникова! И публика плакалась: гдЪ же Пушкины, гдВ же Толстые; вЪдь мы уже слушаем ваших Брюсовых, Бальмонтов, Маяковских; мы заставляем себя слушать; а вот Пушкин заставлял сам; нам скучно с вашими... Да, дЪйствительно было скучновато; Толстых и Пушкиных не было; их не было, а криком одним их нельзя было замЪнить.

Футуристы забыли, футуристы просмотрзли, футуристы упустили, что у нас в душ есть уголки, куда не проходят трамваи, куда не проводятся телефонныя проволоки, куда даже рад!о не долетает. Футуристы забыли, что „душа немного женщина, — ей нравятся бездзлки“. Они давали только город и комнату и немножко неба, но вздь в Росси городов всего семьсот, — да и то: каюе города? а вокруг городов: поля, да лЪса, да горы с взтрами; а литература дзлается не только двумя городами, — Москвой и Петроградом, а всей Росстей.

И вот в поэз!и был пробЪл; он должен был заполниться, — и заполнил его Есенин. Я смогу здфсь поставить только вфхи, по которым шло его творчество.

Есенин был счастливчиком во всем, ему везло. Пр!Вхав в Петроград в 1914 году, он сразу попадает в круг поэтов, извЪстных всей Росси; его цзнят Блок, Городецюй, Клюев, который тогда был очень моден и у, котораго с Есениным было общее — воспфван!е крестьянской Руси. Читает стихи императрицЪ, ей очень понравился, — спрашивала, почему в его стихах такая грусть? В 1916 году вышла его книга первая „Радуница“, в 1918 — „Голубень“; уже в них он ясно очертился, ясно стало его мФсто в поэз!и и связь с предше-

83