Трагедія адмирала Колчака : изѣ исторіи гражданской войны на Волгѣ, Уралѣ и въ Сибири. Част 1, Восточный фронтъ гражданской войны

16 немъ Востокѣ. Никакія, конечно, фразы о дружелюбіи, никакія международныя гарантіи не могли охранить отъ фактическаго захвата при активной японской интервенціи. Кто былъ правъ: тѣ ли, кто склонялся къ ставкѣ на Японію, или тѣ, кто видѣлъ въ ея выступленіи только угрозу цѣлости Россіи? Отвѣтитъ на это только будущее. Жертвы и страданія иногда бываютъ необходимы въ исторіи... Можетъ быть, болѣе правъ былъ американскій журналистъ Кольфордъ, писавшій: „никакой логической связи между японской интервенціей въ Сибири и положеніемъ въ европейской Россіи не было“. Всѣ послѣдующіе факты скорѣе показываютъ, что Японія, въ концѣ концовъ, не задавалась сколько-нибудь широкими цѣлями, а „просто имѣла въ виду создать для себя точку опоры на Дальне-Восточномъ побережьи для цѣлей будущаго" (93). Обезопасить всякаго рода интервенцію могла только солидарность русской общественности. Къ ней и призывалъ Г. Н. Потанинъ въ своемъ извѣстномъ обращеніи къ Сибири 13 марта. Онъ писалъ: „Сибирь въ опасности. Съ востока въ ея предѣлы вступаютъ иностранныя войска, Они могутъ оказаться нашими союзниками, но могутъ также отнестись къ нашимъ общественнымъ интересамъ совершенно своекорыстно; это будетъ зависѣть отъ того, какъ сибирское общество проявитъ себя въ этотъ роковой моментъ". И Потанинъ призывалъ къ дѣятельному участію въ устройствѣ своей Родины; призывалъ ,,отбросить на время въ сторону политическіе лозунги, которые разъединяютъ насъ, и соединиться исключительно на почвѣ интересовъ Сибири” („Хроника” Прил. 20). . * . Въ упомянутой рѣчи Бальфура 14 марта говорилось: „большевицкое правительство ■— я полагаю — искренно желаетъ сопротивляться германскому проникновенію". Вѣра въ эту „искренность" продолжаетъ руководить политикой союзниковъ. Какъ это ни странно, но именно послѣ рати¬