Юбилейный сборникъ Русскаго археологическаго обвсћества въ Королевствѣ Югославіи : къ 15-тилѣтию Обшчества

284

ричнин$ могъ меньше, чБмъ знали Таубе и Крузе и Штаденъ, но и онъ могъ многое видфть и слышать, ибо прожилъ все время въ МосквЪ, состоя переводчикомъ при докторЪ иностранц$, который л$чилъ самого государя и, вЪроятно, многихъ бояръ, который былъ близокъ съ княземъ Аеанас!емъ Вяземскимъ, и котораго царь, по свидЪтельству Шлихтинга, очень цЪнилъ.

Нечего: и говорить, что всЪ четыре наши свидБтеля знали руссюй языкъ; а Шлихтингу, еще на родинЪ понимавпему славянскую р$чь (въ Померан!и въ 1$ времена еще звучаль славянскЙ языкъ), было легче, ч5мъ остальнымъ, научиться по русски. Вс четверо выгодно отличаются отъ тЪхъ иностранцевъ, которые посфщали Москов1ю въ качеств дипломатическихъ и торговыхъ агентовъ. ТЪ обыкновенно проживали недолго, содержались подъ строгимъ надзоромъ правительства, а если и выходили изъ-подъ этой ‘опеки, то или „не дерзали ничего разслЪдовать и разузнавать изъ-за страха передъ тираномъ“ (какъ говоритъ о нихъ Шлихтингъ въ своемъ предислов!и) или, не понимая русскаго языка, не могли разбираться въ окружавшей ихъ обстановкЪ. Въ отчетахъ они обычно не шли дальше описан!я того характернаго внЪшняго, что имъ доводилось увидЪть своими глазами (вспомнимъ, наприм., Барберини).

Сказано было выше о томъ, какъ много новаго, свЪжаго матер!ала предоставили въ распоряжене изслдователей опричнины записки Г. Штадена. Въ этомъ отношени опубликованное въ самое посл$днее время Сказан!е Шлихтинга невыгодно отличается отъ Штадена. За исключенемъ очень немногихъ подробностей, все, что сообщается Шлихтингомъ, историкамъ было извфстно давно изъ сочинешя другого современника Грознаго итальянца Александра Гваньини. ИзвЪстно, что этоть послЪдыйй не былъ въ предЪфлахъ Москов!и, описанной имъ, и не былъ очевидцемъ т5хъ происшеств!й, о которыхъ писалъ. Состоя на службЪ у Стефана Баторя (одно время проживая въ Витебск по близости отъ московской границы}, Гваньини, казалось, могъ писать только по слухамъ. Карамзинъ однако отнесся съ вниманемъ къ запискамъ Гваньини и въ достаточной мЪрБ использовалъ ихъ. Но за то Арцыбашевъ отказался признать достовфрными свЗдЪнИя, сообщаемыя итальянцемъ Гваньини. Скептицизмъ Арцыбашева возобладалъ среди русскихъ историковъ и господствовалъ до самаго послЗдняго времени. Даже историкъ полякъ Валишевскй, порой легковЪрный, считая Гваньини орудемъ борьбы противъ Грознаго въ рукахъ Стефана Батор!я, заявляетъ, что онъ во всЪхъ отношешяхъ заслуживаетъ мало довфриИя '). Зам$чанЯ А. Н.

1) По русск. изданю стр. 325 и 335. 690