Бесѣды съ собственнымъ сердцемъ : (размышленія и замѣтки)

Древній мудрецъ, внимательно наблюдавшій судьбы человѣка на землѣ, оставилъ намъ въ числѣ другихъ слѣдующій жизненный урокъ: „предъ паденіемъ возносится сердце человѣка, а смиреніе предшествуетъ славѣ" (Прит. 18, 13). ” Есть слово внѣшнее, исходящее только изъ устъ: это мѣдь звенящая и кимвалъ звяцаяй; оно не овладѣетъ нашей душой, хотя бы падало каскадами и производило шумъ и брызги, подобно водопаду. И есть слово внутреннее, рождающееся изъ глубины нашего существа, составляющее дыханіе нашего творческаго духа и носящее на себѣ его огненную печать: это слона „силы", какъ выразительно назвалъ ихъ однажды о. Флоренскій: они потрясаютъ человѣческія сердца и движутъ міромъ. Мефистофель въ „Фаустѣ" вѣрно опредѣлилъ существенное различіе между тѣми и другими: _ „Повѣрь дружокъ, говоритъ онъ будущему священнику, Сердца къ сердцу Рѣчь ни чья не привлечетъ, Когда не изъ души, изъ устъ она течетъ". Уста говорятъ съ силою только отъ избытка сердца, но такъ какъ послѣднее можетъ таить въ себѣ и добро и зло, то и слово, насыщенное душевною энергіею, можетъ нести въ себѣ сѣмя того и другого. Подлинно „смерть и жизнь — во власти языка" (Прит. 18, 22.). Неизмѣрима бездна, отдѣляющая духоносныя слова Апостоловъ, великихъ учителей и подвижниковъ Церкви отъ гнилыхъ и часто хульныхъ рѣчей коммунистовъ, износящйхъ ихъ изъ своего развращеннаго сердца Вредъ, причиняемый ихъ пропагандою не поддается никакому описанію. Ихъ рѣчь „облечена смертью" (Сир. 23, 14), и распространяется, какъ ракъ. „Языкъ ихъ — огонь, прикраса неправды... онъ исполненъ смертоноснаго яда“ (Іак. 14, 6, 8) Вмѣстѣ съ волнами радіо ихъ гнусныя, отравлен27