Бесѣды съ собственнымъ сердцемъ : (размышленія и замѣтки)

Почему состояніе сомнѣнія столь тягостно для насъ? Потому, что это есть не просто болѣзнь, а какъ бы разложеніе души, раздирающейся на части. Оно убиваетъ нормальную духовную жизнь, погружаетъ насъ во мракъ и доводитъ до отчаянія. Человѣкъ можетъ вынести самое тяжкое горе, всевозможныя лишенія и обиды, но не муку внутренняго раздвоенія, —эту междоусобную брань, въ которой нашъ духъ борется самъ съ собою, и подобно скорпіону, вонзаетъ въ себя самого свое отравленное жало. Истощенный столь тяжкимъ искушеніемъ, которое не только подвижники, но и поэты приписывали вліянію демоническихъ силъ, страдалецъ готовъ призвать къ себѣ преждевременную смерть, чтобы найти успокоеніе въ ея холодныхъ объятіяхъ. Вопросъ „быть или не быть", стіявшій во всей своей остротѣ передъ Гамлетомъ, выростаетъ чаще всего изъ души, разъѣденной ядомъ сомнѣнія. * . * * Нѣкоторыя стихотворенія въ прозѣ Тургенева, вышедшія уже изъ подъ его старческаго слабѣющаго пера, являются подлинной исповѣдью его сердца. Подобно увядающимъ деревьямъ осени, они дышатъ меланхоліей и грустью — спутниками угасающей жизни. Тургеневъ не имѣлъ мужества Толстого, чтобы смотрѣть прямо въ лицо надвигающейся смерти. Пѣвецъ и служитель плоти по преимуществу, онъ хотѣлъ какъ бы укрыться отъ ея грознаго образа въ мечтахъ о тѣхъ свѣжихъ благоухающихъ розахъ, какими усыпанъ былъ путь его прежней безпечной и роскошной жизни. * * * Что главный источникъ силы дѣйственности нашей рѣчи заключается прежде всего въ силѣ ея внутренней убѣжденности, это можно доказать многими примѣрами. Простые люди нерѣдко плачутъ, слушая проповѣдника, котораго не понимаютъ, будучи тронуты только искренностью тона его рѣчи и высокимъ подъемомъ религіознаго чувства. Призывая нѣкогда идти всѣхъ на освобо47