Богомолье

164 Ну, хорошо. Вотъ и приходитъ нѣкоторое время, и привозитъ Аксеновъ тотъ долгъ твоему прадѣдушкѣ. И въ подарокъ — телѣжку новенькую ... не свою, а третью сдѣлали, съ сыномъ работали, на совѣсть. Съ того и завелась у насъ телѣжка, вонъ откуда она пошла-то! А потомъ и тотъ померъ въ скорости, и другой... старики-то. И позабыли другъ-дружку, молодые-то. А телѣжка ... ну, ѣздилъ дѣдушка твой на ней, краснымъ товаромъ торговалъ ... а потомъ телѣжка въ хламъ и попала. И забыли про нее всѣ: телѣжка и телѣжка, а антересу къ ней нѣтъ, и къ чему такая — неизвѣстно. Ма-ленькая... — ее и завалили хламомъ. А вотъ, привелъ Господь, мы ее и раскопали, мы-то ее и вывели на свѣтъ Божій, какъ пришло время къ Троицѣ-Сергію намъ пойти . .. такъ вотъ и толконуло меня что-то, на умъ-то мнѣ: возьмемъ телѣжку, легонькая, по намъ! Ее вотъ ипривело... къ своему хозяину воротилась. Добро-то какъ отозвалось! Потому и въ гостяхъ теперь, и уваженіе намъ съ тобой какое. И опять другъ-дружку признали, родные будто. Вотъ насъ зато такъ-то и приняли, и обласкали, въ благодати какой живемъ! Старикъ-то заплакалъ вонъ, старое свое вспомнилъ, батюшку. Какъ оно обернулось... И вѣдь гдѣ же... у самого Преподобнаго! А тѣ телѣжки давно пропали, другія двѣ-то. Одна въ пожаръ сгорѣла, у митрополита Платона... и другая, у Аксеновыхъ, тоже сгорѣла въ большой пожаръ, давно еще. Больше они и не забавлялись. Старикъ-то померъ, съ игрушекъ шибко разбогатѣли. Послѣдки вонъ на полкахъ отъ старика остались. Рукомесло-то это неприбыльное, на хорошаго любителя, кто понимаетъ, чего тутъ есть... для своей радости-забавы дѣлали... а кто покупать-то станетъ! Единая наша и осталась. Я спрашиваю: а теперь какъ, возьметъ Аксеновъ телѣжку нашу? — Нѣтъ, дареное не берутъ назадъ. У насъ оста¬