Босния, Герцеговина и Старая Сербия

— 165 позаботиться о нашемъ матеріальномъ благосостояніи. Одинъ послалъ хозяйку за молокомъ и каймакомъ (вареными пѣнками), другой сбѣгалъ за хлѣбомъ, третій позаботился объ изготовленіи цыцвары (родъ кукурузной каши, любимое кушанье моей прислуги), четвертый торжественно притащилъ барашка и предалъ его на закланіе п жаренье. Пока дѣлались приготовленія къ ужину, я успѣлъ познакомиться съ обступившею меня публикою. Она стала разсказывать мнѣ про свое житье-бытье: разумѣется, этотъ разсказъ состоялъ, какъ вездѣ въ Турціи, когда говорятъ сельскіе жители христіане, изъ жалобъ на притѣсненія. «Мы прежде жили спокойно», — говорили мнѣ Колашинцы, — «насъ не трогали. У многихъ изъ насъ есть свои земли, но большая часть земель принадлежитъ агамъ, которые живутъ въ Вучитрнѣ; отъ Вучитрна далеко, и аги къ намъ рѣдко заглядывали. Мы исправно платили имъ четвертину (четвертую часть жатвы) и давали харачъ и десятину. Теперь завелись новые порядки, десятину стали отдавать па откупъ, и откупщики Богъ знаетъ что съ насъ дерутъ. Вотъ, напримѣръ, этотъ хозяинъ: онъ первый человѣкъ въ нашемъ селѣ, въ Оклапцѣ; у него земли столько, что онъ держитъ 30 рббовъ (батраковъ): съ него ага взялъ въ прошломъ году, за четверть жатвы, 1,500 піастровъ; а десятина съ той же жатвы сколько составила, когда ее вычислилъ и взялъ откупщикъ? 1,000 піастровъ. Это бы еще ничего, да то бѣда, что аги (помѣщики), на которыхъ прежде грѣхъ было пожаловаться, теперь вошли въ товарищество съ откупщиками: откупщикъ вычислитъ урожай, какъ ему угодно, и возьметъ не десятую, а пятую часть настоящаго нашего дохода; за нимъ придетъ ага и уже не смотритъ на то, сколько у насъ хлѣба собрано, а на то, сколько откупщикъ написалъ въ своемъ теФтерѣ (бумагѣ): и выходитъ, что онъ возьметъ не четверть, а половину жатвы. Съ чѣмъ же мы остаемся? Счастливое было прежнее время!» Такъ описывали Колашинцы свою судьбу; и при всемъ томъ я