Вечерній звонъ : повѣсти о любви

150 — Весьма вѣроятно. Я въ такомъ состояніи, что не только шляпу, могу и голову потерять... — Кажется, это уже случилось съ вами, — прошептала Леночка. — Изъ-за женщинъ люди жизнь часто теряютъ,говоритъ тотъ. А я и подоткнулъ Платона Фаддѣича: — Разъ голова потеряна, трудно жизнь сохранить. А онъ разсердился, что я его словесную промашку отмѣтилъ и ехидно меня поддѣлъ: — Вы, — говоритъ, — полагаете, что мало по землѣ безголовыхъ субъектовъ ходитъ? Непріязнь между нами огонькомъ пробѣжала. Въ родѣ какъ трескъ и блескъ въ машинѣ электрической Потомъ все смягчилось. Ѣли уху изъ жирныхъ карасей, раковъ, пироги съ разными начинками и мы трое, то-есть я, Платонъ и Іероглифовъ, пили и за именинниковъ нашихъ, и за Глашеньку, и „за того, кто любитъ кого“ и просто такъ, безъ объясненія причинъ. И, конечно, незамѣтно для другихъ и самихъ себя, черезъ барьеръ трезвености перескочили и вѣчный разговоръ про любовь затѣяли... Самая, можно сказать, жгучая тема во вѣки вѣковъ, аминь! Наговорено и написано про нее столько, что и самую землю нашу можно утопить, а между тѣмъ половые проблемы ни на шагъ не продвинулись. Какъ было въ раю, такъ и осталось до нашихъ дней. На подобіе бѣлки въ колесѣ: вертится и все ни съ мѣста, а видимость будто всѣ впередъ бѣжитъ. Обманъ зрѣнія и прочихъ чувствъ. Глашенька, какъ видно, тоже наливочки пригубила и на эту тему откликнулась душа ея. Только отецъ Константинъ съ Леночкой уклонялись и такъ себя вели, словно не касалась ихъ эта страсть человѣческая. Ужъ не припомню, какъ мы на любовь перескочили и кто первый этотъ сюжетъ выставилъ. Сидѣли у костра отпылавшаго. Не замѣтили, какъ ночка насъ принакрыла, а ночка безъ