Вечерній звонъ : повѣсти о любви

101 луны, темная. Тишина. Только Волга въ бережокъ поплескиваетъ и около лодки — буль! буль! буль! бубенчикомъ. Соловушки на лѣсной опушкѣ вскрикиваютъ: ой! ой! ой! тра-та-та-та, фють-фють-фють! запахи всевозможные, головокружительные, съ луговъ тянутъ, а тутъ еще Глашенька на гитарѣ своими пальчиками чуть-чуть позваниваетъ... Ага! Вспомнилъ съ чего началось! Ландышемъ запахло, а Платонъ Фаддѣичъ и замѣтилъ : — Свадьбой пахнетъ! Флеромъ доранжемъ! Не сразу мы поняли, а Глашенькѣ смѣшно стало и она залилась. Платонъ Фаддѣичъ разъяснилъ: говоритъ, — ассоціація воспоминаній. Ну, со свадьбы на любовь и перескочили. При своихъ либеральныхъ взглядахъ Платонъ Фаддѣичъ позволилъ себѣ указать на то, что сейчасъ — май мѣсяцъ — время любви для всѣхъ животныхъ, какъ для инфузорій, такъ равно и для млекопитающихъ, а Глашенька замѣтила: — Животныхъ можно оставить! Іероглифовъ же, какъ безумно и безнадежно влюбленный въ Капитолину Расторгуеву, вздохнулъ и поддержалъ даму: — Человѣкъ весною всего сильнѣе поддается любовному томленію. А Платонъ Фаддѣичъ сейчасъ же и подоткнулъ его: ■ — А по вашему человѣкъ — не млекопитающее? Я далъ общую формулу для всего животнаго царства, а въ томъ числѣ и для насъ, людей. Іероглифовъ, когда лишнее выпьетъ, всегда въ мрачность впадаетъ, ну, и въ эти минуты былъ на краю мрачности: — Къ черту, — говоритъ, вашу зоологичность! Я себя не признаю млекопитающимъ! Я, — говоритъ,человѣкъ милостью Божіей, царь природы, единодержавный властелинъ вселенной! Если, — говоритъ, —