Вечерній звонъ : повѣсти о любви

18 Эту реплику подхватилъ другой столикъ, гдѣ кутила компанія опереточныхъ актеровъ. Одинъ изъ нихъ отвѣтилъ басомъ съ вибраціей: — Рискъ—благородное дѣло! Если-бы молодой человѣкъ, свершая жертвенный подвигъ, утонулъ, а вы, мадамъ, стали-бы его оплакивать, я вамъ въ утѣшеніе продекламировалъ бы: Не рыдай такъ безумно надъ нимъ: Хорошо умереть молодымъ! Такъ завязался принципіальный споръ, расплываясь, какъ круги на водѣ отъ брошеннаго камня, по всей „Аркадіи"... Разбередили модную тогда тему о „толпѣ и герояхъ". Кто-то, надсаживаясь, старался пространной рѣчью убѣдить скептиковъ, что неважно, кто спасенъ въ данномъ случаѣ: собака или человѣкъ, а важенъ фактъ самоотверженности. Публика поддержала оратора оглушительными аплодисментами Потомъ ораторъ подошелъ съ бокаломъ вина къ нашему столу, чтобы чокнуться съ Федей. За нимъ продѣлали тоже множество дѣвицъ и дамъ. Федя замѣтно пьянѣлъ отъ вина и щекочащихъ самолюбіе чествованій. На его лицѣ игралъ румянецъ и на губахъ вздрагивала улыбка удовольствія. Нашъ столъ, украшенный чествуемымъ героемъ, конечно, долженъ былъ принять самое активное участіе въ осушеніи бокаловъ въ честь и здравіе Феди, а потому градусъ хмѣля здѣсь быстро поднимался... Федя былъ въ умиленно-восторженномъ состояніи. Неловкость, которую онъ чувствовалъ отъ всеобщаго вниманія, уже прошла, на смѣну явилось нѣкое побѣдное самочувствіе своей исключительности. И вотъ онъ всталъ и запѣлъ: Наша жизнь коротка, все уноситъ съ собой Наша юность, друзья, пронесется стрѣлой...