Вечерній звонъ : повѣсти о любви

30 всѣхъ васъ, а особенно несчастную Гликерію Николавну... нашу мадемуазель Гирляндайо — пояснилъ онъ...—Долженъ тебѣ сообщить, что никакой дуэли не будетъ... — Это почему-же? -— Струсилъ тотъ, подпоручикъ... отказывается. — Отказа я не получилъ... — Вѣроятно, получишь завтра... Наилучшій исходъ для всѣхъ, только для бѣдной Гликеріи Николаевы опять страшная душевная трагедія... Въ комнатѣ было темно и можно было, не оскорбляя возвышенныхъ чувствъ Феди, беззвучно посмѣяться. — Не такъ-то легко неожиданно увидать въ любимомъ человѣкѣ презрѣннаго труса! Она — человѣкъ благородныхъ порывовъ, увлекающійся человѣкъ, и потому человѣкъ всякихъ крайностей: ея любовь смѣнилась презрѣніемъ и пустотой. Она его больше не любитъ, она его ненавидитъ... А такіе рѣзкіе повороты души сопряжены съ величайшими душевными страданіями... Она близка къ самоубійству, а ей приходится выступать въ „Птичкахъ пѣвчихъ"... Вотъ ужъ по истинѣ: Смѣйся, паяцъ, надъ разбитой любовью!.. — А кого она играетъ? — Она поетъ Периколлу! Говорятъ, — лучшей Периколлы Казань еще не видала... Я весь день провелъ около ея постели. Изумительная чистота души! Встала и начала пѣть „О, другъ мой, тебя до могилы"... письмо Периколлы... И расплакалась, разрыдалась... Нѣчто потрясающее! Вздохъ и новая пауза, а потомъ признаніе: — Мы съ ней стали большими друзьями! — Я въ эту дружбу мало вѣрю. Кто любитъ женщину, тотъ не можетъ быть ея другомъ... Не сердись и ты на меня, Федоръ, за откровенность: ты просто