Въ раздвинутой дали : поэма о Россіи

Вечеръ. Онъ голубой, онъ въ глубь уводитъ, вечеръ, Въ немъ крайній мигъ свой, рдѣя, знаетъ Солнце, Серебряной ладьей всплываетъ Мѣсяцъ, Вступаетъ міръ дневной въ преображенье, И синева съ Вечернею Звѣздою Средь пѣсенъ міра лучшая есть пѣсня. Я помню часъ, вдали звучала пѣсня, Та, лучшая, въ мой первый вѣщій вечеръ, Я былъ ведомъ невѣдомой звѣздою, Далекой, словно въ Вѣчность плыло Солнце, Я полюбилъ, любовь — преображенье, За лѣсомъ выплывалъ огромный Мѣсяцъ. Пурпуровый, плывя, сталъ бѣлымъ Мѣсяцъ, Звеня, вдали, звучала въ сердцѣ пѣсня, Разросся лѣсъ, пріявъ преображенье, Въ іюнѣ ночь — лишь углубленный вечеръ, И чудилось, что, закатившись, Солнце Горѣло вновь — Вечернею Звѣздою. Не яркой-ли огромною звѣздою Впервые, древле, всплылъ въ лазури Мѣсяцъ? Не жаркой-ли звѣздою было Солнце, Когда возникла творческая пѣсня, И день былъ съ ночью, утро было вечеръ, И все — канунъ, и все — преображенье? 93