Грамматика любви : избранные разсказы

127 за столикъ возлѣ открытаго окна, въ которое несло жаромъ, но все-таки вѣяло воздухомъ, и заказалъ ботвинью со льдомъ. Все было хорошо, во всемъ было безмѣрное счастье, великая радость; даже въ этомъ зноѣ и во всѣхъ базарныхъ запахахъ, во всемъ этомъ незнакомомъ городишкѣ и въ этой старой уѣздной гостиницѣ была она, эта радость, а вмѣстѣ съ тѣмъ сердце просто разрывалось на части. Онъ выпилъ нѣсколько рюмокъ водки, закусывая малосольными огурцами съ укропомъ и чувствуя, что онъ, не задумываясь, умеръ бы завтра, если оы можно было какимъ-нибудь чудомъ вернуть ее, провести съ ней еще одинъ, нынѣшній день, — провести только затѣмъ, только затѣмъ, чтобы высказать ей и чѣмъ-нибудь доказать, убѣдить, какъ онъ мучительно и восторженно любитъ ее... Зачѣмъ доказать? Зачѣмъ убѣдить? Снъ не зналъ, зачѣмъ, но это было необходимѣе жизни. Совсѣмъ разгулялись нервы! — сказалъ онъ, наливая пятую рюмку водки. Онъ выпилъ цѣлый графинчикъ, надѣясь одурманить, ошеломить себя, надѣясь, что, наконецъ, разрѣшится это мучительное и восторженное состояніе. Но нѣтъ, оно все усиливалось. Онъ отодвинулъ отъ себя ботвинью, спросилъ чернаго кофе и сталъ курить и напряженно думать: что же теперь дѣлать ему, какъ избавиться отъ этой внезапной неожиданной любви? Но избавиться - онъ это чувствовалъ слишкомъ живо — было невозможно. И онъ вдругъ опять оыстро всталъ, взялъ картузъ и стэкъ и, спросивъ, гдѣ почта,^ торопливо пошелъ туда съ уже готовой въ головѣ фразой телеграммы: „Отнынѣ вся моя жизнь навѣки, до гроба ваша, въ вашей власти11. Но, дойдя до стараго ’толстостѣннаго дома, гдѣ была почта и телеграфъ, въ ужасѣ остановился: онъ зналъ городъ, гдѣ она живетъ, зналъ ч.’о у нея есть мужъ и трехлѣтняя дочка, но не зналъ ни фамиліи, ни имени ея! Онъ нѣсколько разъ спрашивалъ ее объ этомъ вчера за обѣдомъ и въ гостинницѣ, и каждый разъ она смѣялась и говорила: - А зачѣмъ вамъ нужно знать, кто я? Я Марья Ма-