Грамматика любви : избранные разсказы

32 подъ полозьями... Въ залѣ осталась только баба въ новомъ оранжевомъ полушубкѣ, неподвижно сидѣвшая на длинномъ деревянномъ диванѣ у стѣны, на которомъ стоялъ сундучокъ Игната. Задомъ подойдя къ дивану, Игнатъ присѣлъ, взвалилъ сундучекъ себѣ на спину и, думая- о той веснѣ, когда онъ жилъ съ дурочкой, а былъ беззаботенъ, свободенъ, сладко напивался, закусывая холодными картошками, вышелъ изъ вокзала. Шагалъ онъ твердо, ровно и споро, повизгивая по снѣгу сапогами, свѣтлая снѣжная ночь была вокругъ него. Въ полѣ было пусто, мертво и тихо, луна крылась за легкими облаками, дорога чуть темнѣла... И отъ своихъ, смутныхъ думъ очнулся онъ уже въ Извалахъ, почувствовавъ, что вошелъ въ большую, просторно раскинутую и давно спящую деревню. Ни одного огня не было въ занесенныхъ снѣгомъ избахъ. Слабыя тѣни лежали на большой дорогѣ отъ водовозокъ • и пунекъ. Еще тише какъ будто стало, воздухъ—еще слаще и пахучѣе. По дворамъ уже пѣли пѣтухи. Возлѣ своей пустой избы, на краю деревни, надъ оврагомъ, онъ постоялъ, не зная, что дальше дѣлать. Маленькая, она была наполовину занесена мятелями. Дверь на замкѣ, одно окно забито дощечками. Острый сугробъ, покрытый слѣдомъ лаптей, поднимался возлѣ открытыхъ воротъ во дворъ, переходилъ черезъ крышу. Игнат", шелъ по слѣду, заглянулъ внутрь двора. Въ раскрытой закуткѣ непріютно ночевала чья-то телушка... Невдалекѣ, въ избѣ Марея, свѣтился низкій огонекъизъ окошечка, почти сравнявшагося съ высокой снѣжной улицей. Онъ заглянулъ въ окошечко. Чуть не всю избу занималъ станъ. Нѣмая, съ тугимъ румянымъ лицомъ,, дѣвка ткала красна, гремѣла станомъ. Игнатъ стукнулъ. Дѣвка взглянула со страхомъ и удивленіемъ. Онъ вошелъ въ избу. Дѣвка дергала за оборку торчавшаго съ печи лаптя, будя отца. Онъ долго не откликался, только откашливался. Потомъ сталъ слѣзать — задомъ, ища лаптемъ печурку. Слѣзъ и но стѣнѣ, стараясь не наступать на одну, видно, больную ногу, дошелъ до скамейки возлѣ стола.