Грамматика любви : избранные разсказы

59 сидя на коникѣ, вертѣлъ цыгарку. Сѣрое худое лицо его склонялось, прядь сѣрыхъ волосъ падала на узкій лобъонъ былъ красивъ. Но вотъ онъ открывалъ ротъ — и сразу превращался въ дурака. О чемъ бы она не заводила рѣчь, онъ сводилъ на то, кто у кого живетъ въ работникахъ и, главное, сколько жалованья беретъ. — Хоросую, хоросую залованью получаетъ, — бормоталъ онъ, и отъ бормотанья усы его дѣлались слюнявыми. А когда дулъ южный весенній вѣтеръ, съѣдая таявшіе снѣга, и она дѣлалась тревожнѣе, онъ видѣлъ и чувствовалъ это. Онъ входилъ въ избу, какъ будто по дѣлу, вѣшалъ или снималъ оброть съ деревяннаго гвоздя въ стѣнѣ, нарочно мѣшкалъ, начиналъ шутками: „Гдѣ-й-то тутъ оброть покрѣпче, пора тебя обротать, къ бычку весть...“ Она странно и звонко смѣялась. Онъ проходилъ мимо, внимательно посматривая на нее. Она встрѣчала его глаза широко раскрытыми, ждущими глазами. Казалось еще минута, и она будетъ въ полной его власти. Но, какъ только онъ протягивалъ руш, брови ея рѣзко вздрагивали, лицо искажалось и вспыхивало. Она вскакивала и съ той внезапной грубостью, которой такъ часто ошеломляютъ мужчинъ дѣвушки, звонко вскрикивала, хватаясь за что попало: — Тронь только, всю морду расшибу! Батюшкѣ скажу, только на порогъ ступитъ! Духу твоего тутъ не останется, побирушка, чортъ! IV а Пришла весна. Сѣрый снѣгъ съѣдали вѣтры и туманы, пѣгими стали мокрыя поля. Кончилась Страстная недѣля, наступила Великая Суббота. Въ пасмурный вечеръ Парашка поѣхала съ отцомъ въ село, къ церкви, уже на телѣгѣ. Непріютно гудѣли голые лозники на окраинахъ села, изъза нихъ, въ невѣрномъ вечернемъ сумракѣ, глядѣли синебѣлесыя тучи, грозя дождемъ и снѣгомъ, дѣлая горизонты зловѣщими. Но въ ледяномъ вѣтрѣ, что дулъ изъ-подъ