Елань : разсказы

126 — Э! бабьи забубоны! А, между тѣмъ, именно съ нимъ то и произошла, въ связи съ Гатчинскимъ Призракомъ, исторія таинственная и, пожалуй, даже страшная. Надо сказать правду: къ своимъ обязанностямъ во дворцѣ товарищъ Заяцъ относился ревностно и внимательно. — „Что дѣлать? — объяснялъ онъ пріятелямъ, высмѣивавшимъ его старательность. — Что дѣлать, когда я, какъ человѣкъ образованный, люблю скуство, въ особенности, если оно принадлежитъ трудящему пролетаріату?11Это онъ первый для посѣтителей, обутыхъ въ коневые сапоги и въ американскіе танки, завелъ огромныя веревочныя туфли, на манеръ бабушъ, что стоятъ въ преддверіяхъ мечетей. Съ удовольствіемъ убѣждался Заяцъ въ пользѣ своей выдумки: дивные паркеты изъ краснаго и чернаго дерева и палисандра, работы великаго Гваренги, не только перестали страдать отъ грубыхъ царапинъ, но, отполированные добровольными полотерами, заблестѣли во всей прелести своихъ великолѣпныхъ и простыхъ линій. Каждый день, часа два спустя, послѣ ухода послѣднихъ посѣтителей, товарищъ Заяцъ неизмѣнно обходилъ всѣ галлереи, залы и комнаты дворца, чтобы хозяйскимъ глазомъ убѣдиться въ полномъ порядкѣ. Въ нижніе этажи, гдѣ раньше были тѣсные покои Александра Ш-го, и туда, гдѣ въ одной изъ комнатъ стояло скромное и жуткое ложе Павла I, онъ заходить не любилъ, по просту — боялся; эти помѣщенія всегда держались запертыми на ключъ. 22-го іюня товарищъ Заяцъ дѣлалъ свой обычный обходъ, нѣсколько позднѣе, чѣмъ обыкновенно: задержало засѣданіе въ Совдепѣ. Въ войлочныхъ туфляхъ, безшумно и не спѣша, проходилъ онъ по тихимъ, торжественнымъ палатамъ. За богемскими зеркальными стеклами высокихъ, наверху полукруглыхъ, оконъ догорала заря, малиновая въ жемчугѣ и парчѣ. Мягкій и теплый свѣтъ былъ разлитъ