Елань : разсказы

159 рвать ему руку или ногу, расплющить голову, исковеркать .зсе тѣло, или просто убить съ тѣмъ же легкимъ чувствомъ, какъ онъ убивалъ на своей огромной корявой рукѣ комара. Но Кудеяръ инстинктомъ понялъ весь насѣкомый страхъ, переполнявшій душу писателя, и гнѣвъ его отошелъ. Онъ сказалъ только, обращаясь къ Грунѣ, презрительно : — Нашла тоже кусокъ г

! И осторожно, соразмѣряя свою необъятную силу съ незначительностью сопротивляющейся массы, онъ хлопнулъ Гущина ладонью по затылку. У того ляскнули зубы, больно прикусивъ языкъ; подбородокъ, ударившись въ чайное блюдечко, разбилъ его вдребезги, а въ зажмуренныхъ глазахъ извѣстнаго писателя запрыгали красныя звѣзды, заплавали лазоревыя озера... Черезъ часъ Гущинъ осторожно прокрался наверхъ, на палубу. Пароходъ только что миновалъ пристань Лямь. Чуть ущербленный, стоялъ надъ головой, на безоблачномъ небѣ печальный мѣсяцъ. Плоскіе берега были темны, и кусты на нихъ точно прятались, пригнувшись къ землѣ. По водѣ бродили разорванные туманы. Поручни, скамейки, канаты были мокры и сѣры отъ росы. Пахло утромъ. Пѣтухи въ деревнѣ хрипло перекликались. Дежурный матросъ лѣниво выпѣвалъ на носу: — Шесть съ половиной... Ше-есть... Полнаметки... На томъ же мѣстѣ, гдѣ и раньше, сидѣла дѣвушка въ черномъ монашескомъ платьѣ. Но, увидавъ ее, Гущинъ, съ чувствомъ страха и жгучаго стыда, поспѣшно возвратился внизъ, въ каюту. Онъ долго не могъ заснуть. Въ тѣсномъ помѣщеніи было душно и жарко, противно пахло смазными сапогами, селедкой и зловонной дешевой жирной пудрой. И хотѣлось Гущину плакать отъ сознанія того, что онъ такой безсильный-трусливый, скупой, гаденькій, бездарный и глупый, и что нѣтъ у него ни воли, ни желаній. Притомъ снились