Елань : разсказы

88 заплеваны. И если два чичимека бывали согласны въ убѣжденіяхъ, то, рыдая, отъ восторга обнимали другъ друга и кричали: „да здравствуетъ свобода". Въ другомъ же случаѣ раздробляли ассегаемъ голову противника, точно кокосовый орѣхъ. Три человѣка назывались обществомъ, четыре — партіей, а десять — голосомъ страны. Разрушительныя реформы слѣдовали одна за другою съ быстротою и непрерывностью града, а такъ какъ столица Чичиме заключала въ себѣ центръ всей умственной жизни страны, то самыя смѣлыя предложенія немедленно въ тотъ же день и часъ приводились въ исполненіе. Такъ однажды были съ необычайною легкостью въ какихъ нибудь три-четыре часа уничтожены всѣ музеи, библіотеки, школы и памятники, а также вырѣзаны всѣ банкиры, поэты, музыканты, купцы, жрецы, художники, философы и всѣ господа въ брюкахъ. Затѣмъ земля со всѣми ея нѣдрами была объявлена общественной собственностью, отчего на межахъ и границахъ произошли великія и кровопролитныя побоища. Всѣ жизненные припасы были изъяты изъ частной собственности и черезъ недѣлю въ странѣ не осталось ни коровы, ни овцы, ни курицы, ни гуся, ни иного съѣдобнаго животнаго, ни вина, ни табаку, ни одежды. Хлѣба уже давно не было. Освобожденный народъ, мстя за прежнее угнетеніе, мстилъ землѣ. Онъ разрушилъ водопроводы, сжегъ мельницы, загадилъ колодцы и цистерны, потопталъ цвѣтники, вырубилъ рощи. Но демагоги, руководимые единственно пылкой любовью къ человѣчеству, шли все далѣе и далѣе, а за ними покорно шло большинство. Былъ отмѣненъ бракъ и окончательно расторгнуты семейныя и родственныя узы. Всякая собственность считалась уничтоженной, дома же объявлены достояніемъ коммуны. Бродяги съ большихъ дорогъ выгоняли изъ вигвамовъ стариковъ и дѣтей и въ холодныя ночи сжигали крыши, двери и домашнюю утварь, и, сидя у костровъ, курили, плевали въ огонь и говорили, говорили, говорили безъ умолку. Говорили даже во снѣ. Логофилія стала общей болѣзнью.