Записки Русскаго научнаго института въ Бѣлградѣ

неня: Олонецкая губ. (№ 1), Вятск. губ. (№ 2—3), Пермск. туб. (№ 4), Уфимская губ. (№ 5), Оренбургск. губ. (№ 6—7), Зап. Сибирь (№ 8—сборн. Кирши Дан:), Енисейск. губ. (№9), Костром. г. (№ 10), Нижегород. г. (№ 11), Казанск. г. (№ 12), Самарск. г. (№ 13), Саратовск. г. (№ 14—17), Московская г. (№ 18—20), неизвЪстной мЪстности (№ 21) „Такимъ образомъ, по мБсту записи доминируетъь Восточное Поволжье, что и естественно. Въ этой области географля Казани могла быть извЪстна, и болЪе или менЪе точныя географическя наименован!я не удивительньы. Содержан!е всего этого цикла сводится въ главномъ къ тому, какъ умБло пушкарь вывернулся изъ бЪды. Именно этотъ эпизодъ доминируетъь во всЪхь пЪсняхь о взяти Казани, а патр!отичесяй элементъ, сознане важности занятя Казани, отступаетъ на задый планъ. Мотивировка похола Ивана Грознаго на Казань или совсЪмъ не дается, или связана съ издвательствами татаръ надъ русскимъ царемъ. То историческое „фабльо“, которое изложено въ пфсняхъ, заключается въ слБдующемъ: для взят!я города устроили подкопъ, куда вложили множество бочекъ съ порохомъ. Для контроля надъ тфмъ. когда долженъ произойти взрывъ, кромЪ св5чей, поставленныхъ въ подкопЪ надъ бочками и предназназенныхьъ для вызова взрыва, были поставлены свБчи и на воздухЪ. ПослБдвая догорали, а взрыва не было. Шарь велЪлъ казнить пушкарей, подозрЪвая ихъ въ измБн$. Одинъ изъ молодыхъ пушкарей осм$лился, подошелъ къ царю и объясниль ему, что св$ча на воздухЪ горитъ скорЪе, ч5мъ въ подкопЪ. Въ это время раздался страшный взрывъ, стЪны и татаръ разметало, а царь наградилъ всЪхъ пушкарей, а см5льчака особенно. Таковъ основной сюжетъь пЪсни. Никакихъ историческихъь основан! для него не найдено, кромЪ указанныхъ Кунцевичемъ въ 1901 г. (ИзвЪстя ОРЯС. \|, кн. 4) зам5тки изъ соловецкаго списка „Истор!и о Казанскомъ царствЪ“, что одной изъ причинъ, замедлившихъ взяте города, была измЪфна воеводы, „приставника“ подкопнаго дла, Юр!я Булгакова, который быль потомъ уличенъ и казненъ. Въ пЪснЪ никакой измЪны н$тъ, а вся прелесть анекдота заключается въ см$ломъ отвЪтЪ и находчивости пушкаря, который за это и награжденъ. Для аудитор!и, внимавшей такой пЪснЪ, именно такая ловкость отв$та и награда; полученная простымъ челов$комъ отъ грознаго царя, представляли главный интересъ, а собьие, связанное съ близкой и знакомой Казанью, также не было безразлично для людей Поволжья. Этотъ основной сюжетъ пЪсни дополняется и развивается запЪвами, вставками, соображенями и выводами, въ которыхъ изслБдователи видятъ именно переживан!я старины, тогда какъ основной сюжеть какъ-то не привлекаетъ ихъ внимания. БолЪБе всБхъ издавна изслЪдователей нашихъ (Вс.