Записки Русскаго научнаго института въ Бѣлградѣ

25

упоминается Иванъ Грозный, но упоминается „на МосквЪ пра: вославный царь“. Эта пфсня, записанная черезъ 45 лЪЬтъ послЬ событя, важна именно для установления тБхъ отношенй, которыя существують между дфйствительностью и народной поэзей. Пфсни сербскаго народа о событмяхъ эпохи КараГеорг, какъ извЪстно, отличаются необыкновенной точностью въ передачЪ фактовъ и именъ. Это своего рода реляши въ стихахь, которыя въ устахь народныхъ поэтовъ-гусляровъ вдохновляли борцовъ для борьбы. Ничего подобнаго не представляеть пфсня 1619 года: въ ней имя хана Крымскаго, Девлеть Гирея, искажено въ Диви-Мурзу, событю придано религ1озное осв5щен!е (голосъ съ неба, который устрашаетъ крымскаго царя) и т. дал. Походъ 1572 г., предпринятый для борьбы съ Крымскимъ ханомъ, оставилъ слЪдъ въ ПЪСнНЪ, ИизвВЪстнойЙ въ трехъ вар!антахъ: Нижегородскомъ, Архангельскомъ и Терскомъ (Вс. Миллеръ № 93, 94, 95). Сюжеть пЪсни — романическм: царь Иванъ Васильевичъ, накопивъь много силы, пошелъ въ походъ противъ турецкаго хана. Дойдя до Серпухова, онъ спохватился, что нЪтъ въ войскЪ казачьяго сына Максима Краснощекова, и по свойственной ему подозрительности, которая и составляетъь главное свойство эпическаго Ивана Грознаго, предполагаеть изм$ну. Въ это время появляется это лицо, которое вдругъ оказывается уже не Максимомъ, а Мишенькой, и везеть съ собою въ сумахъ двухъ сорочиночекъ, дочерей турецкаго хана, которыхъ онъ и дарить царю. Таковъ Нижегородскй вар!антъ, тогда какъ въ астрахенскомъ н5ть и р$Ъчи о полоняночкахъ, а Краснощековъ, появляясь неожиданно, поздравляеть Ивана съ поб$дой, „со побЪдушкой, славнымъ городомъ, славнымъ Серпуховымъ“. Въ Терскомъ вар!антЪ н$ть ни Краснощекова, ни Максима, а подозрЪн!е падаетъ на князя: „одного-то кчязя не случилося, все Михайлушки, братцы, Михайловича, по прозванью его Гагарина“. Появляющися князь поздравляетъь царя съ новымъ городомъ. Въ этомъ вар!антЪ царь Иванъ Васильевичъ въ одномъ изъ стиховъ называется королемъ, а вм$сто Крымскаго царя является Рымсюй царь. И вотъ именно этотъ вар\антъ, по мнЬню Вс. Миллера (Очерки Ш. 293), не оставляетъ никакого сомнЪн!я, что пЪсня сохранила воспоминан!е о событ!и 1572 г., такъ какъ Иванъ заподозрЪль дЪйствительно въ измн князя Михаила, но только не Гагарина, а Воротынскаго. Насколько убЪдительна такая увЪренность покойнаго ученаго, не знаю. Я лично ея не раздЪляю и предпочитаю видФть въ этой пЬснЪ, несомнфнно, сильно искаженной, обычный въ народчой поэзии сюжеть о неоправдываемой подозрительности Ивана Грознаго. ВФдь въ дФйствительно рано записанномъ отрывк$ о походЪ Девлетъ-Гирея еще н$тъ этого сюжета подозрительности.