Записки Русскаго научнаго института въ Бѣлградѣ

92

„‚тезисомъ о создани твари изъ ничто и ея конечности“ и тезисомъ о „вЪчности“ и „не-изм$нности“ Бога“ (стр. 351). Въ книг „О началахъ“ (Опытъ христанской метафизики, т. {[. Богь и тварный м!ръ. Берл. 1925) Карсавинъ развиваетъ далЪе свою систему сл5дующимъ образомъ: творен!е м!ра есть теофан!я; Абсолютное всего себя отдаеть „иному“, которое есть абсолютное ничто, но въ прИяти Божественнаго содержан!я становится „тварнымъ н$что“, „вторымъ субъектомъ“ (45). Самоотдача Абсолютнаго есть выражене Его Всеблагости, благодаря которой возможно обезконечене конечнаго тварнаго мшра, обожене его въ процессЪ, имющемь характеръ божественнаго „круговорота“, если учесть слЪдуюие моменты его: „сначала“ (не во временномъ смыслЪ) только Богъ, „потомъ“ Богъ, въ СамоотдачЪ Своей твари Себя Самого умаляющИЙ и уничтожающий, Богъ Творецъ, тварью Его ограничиваемый, и тварь, въ самоутверждени своемъ становящаяся Богомъ. „ЗатЪЬмъ“ — только тварь, уже всецфло ставшая Богомъ, Всеблагостью, а потому и „опять“ — только Богъ, возстановивший Себя въ твари и чрезъ тварь, возстановленный ею“ (48).

Обратимся-ли мы къ сферЪ Божественнаго или къ о0бласти тварнаго, вездЪ мы найдемъ трединство. Развит!е этой мысли основано у Карсавина на учени объ Абсолютномъ, какъ всеобъемлющемъ ВсеединствЪ: найдя какое бы то ни было начало, предполагающее противопоставлен!е его другому началу, онъ показываетъ, что они вступаютъ въ отношене противопоставлен!я путемъ выхода изъ первоединства и разъединен!я, которое стремится къ возсоединен!ю. Такъ, тварное я есть 1) исходное единство, 2) распадене его на субъектъ и объектъ и 3) возсоединене ихъ въ самосознании (99). Это возсоединен!е посредствомъ знанйя — неполное: въ немъ возсоединенность меньше разъединенности. Мы знаемъ объ этой неполнотЪ и потому намъ кажется, что наше быше и самосознан!е есть „нФчто не настоящее, какое то сонное мечтан!е“ (103). УсмотрЪть эту илюзорность своего бышя это значить опредфлить его, исходя изъ высшаго быт!я; это значитъ, что я наряду со своимъ низшимъ бытемъ есмь еще высшее быте, именно то усовершенное всеединство, которымъ я обладаю въ БогочеловЪкЪ. Стоить только намъ перестать сосредоточиваться на „своемъ“ низшемъ быти, „опустошить“ себя, „сознать свое ничтожество, — и мы уже видимъ Бога въ самосознания нашемъ, и уже все наше самосознан!е, все наше знан!е становится „умною“ молитвою, которая тЪмъ сладостнЪз, ч6мъ мы смиреннфе“ (108).

Въ этомъ высшемъ своемъ аспектЪ мы всевременны и всепространственны, а въ низшемъ — наша всевременность умаляется до ограниченнаго временнаго момента становлен!я-