Записки Русскаго научнаго института въ Бѣлградѣ, 01. 07. 1935., стр. 167

159

безъ закрфпленя въ какомъ то смысл самодовлющаго „ты“. Въ лирикЪ мистическ!й элементъ находится въ непрерывномъ противоборствЪ уже съ раздЪльностью смысловой значимости слова и особенно построен!я словъ; въ преодол5ни раздфльнаго смысла и заключается задача мистической лирики, — задача, опредфляющая ея формы и законы. И въ музыкЪ въ н$которыхъ своихъ разновидностяхъ, быть можетъ, всего ближе соотвЪтствующей или вызывающей мистическое содержане, оно производится синтетическимъ сочлененемъ звуковъ въ моментЪ времени и въ послЪдовательности времени, ритмикой и оформленемъ, вн коихъ нёть музыкальнаго образа и музыкальнаго воздЪфйствя, и съ которыми мистика имманентно и вступаетъь въ неизбывный конфликтъ.

Другими словами, и въ тхь культурныхъ областяхъ, которымъ мистика, какъ путь, можетъ быть соприсуща, она соприсуща въ имманентномъ и неизбывномъ противоборствЪ и противорЪ$ч1и. Мистическое же самодовлЪн!е — въ мистической полнотъ — выводитъ за предфлы культуры, какъ оно выводитъ за предЪлы опыта, логики и философ!и, за предЪлы всякой расчлененности, всякаго синтеза, всякой смысловой значимости. Этимъ, конечно, не устанавливается цЪнностная 1ерарх!я мистики и культуры: этимъ только устанавливается ихъ взаимное противоборство.