Записки Русскаго научнаго института въ Бѣлградѣ

14.

Нужно ли говорить, что зам$ченныя нами три основныя черты научнаго служев!я покойнаго А. А. Кизеветтера не были обособленными и разрозненными сферами его умственной и литературной работы, но органически совмЪщались въ единой пфльной его личности. Я не имБю возмож: ности злЪсь взять на себя сложную задачу общей зарисовки этого цфльнаго личнаго образа А. А., — онъ можетъ быть данъ только какъ синтезъ всЪхъ сторонъ его дЪятельности, — но и здесь, въ контекстЪ изложен!я облика А. А. какъ ученаго, невозможно не заговорить объ этомъ. И это потому, что въ своемъ научномъ творчествЪ А. А. не былъ отвлеченнымъ мыслителемъь и сухимъ изсл5дователемъ, но былъ живымъ челов$комъ. ВЪдь со страницъ всего его научно-литературнаго наслЪд1я глядять на васъ не абстрактныя формулы, не сух!е результаты операщ! научной мыслительной машины, — хотя А. А. и даваль широкое мЪсто для развитя и выраженя „ума холодныхъ наблюденй“ и его изслЪдовательсяй путь былъ путь трезваго, дфлового и сдержаннаго научнаго труда. За множествомъ страницъ, написанныхъ А. А., а т6мъ болЪе въ его живой р$чи Вы видите и видфли живое челов$ческое сознан!е, живую дущу, живое движене челов$ческаго сердца. И намъ сейчасъ такъ естественно прислушиваться къ этому живому отзвуку личнаго склада покойнаго, ловить отклики его душевнаго м!ра въ томъ, что онъ послЪ себя оставилъ. ВЪдь въ его лицЪ мы утратили не только просто большого ученаго, большую культурную силу съ мощными средствами воздЪйств!я, большого мастера слова, — но и замфчательнаго челов$ка р$дкой духовной гармонш. Ея звучане Вы воспринимаете со страницъ его сочиненЙ, и тБмъ болЪе явственно раздавалось оно въ атмосферЪ живого общеня съ покойнымъ.

Большинству изъ насъ привелось знать А. А. въ живомъ- общен!и съ нимъ только въ послБдн!е годы его жизни, въ годы изгнаня. Это была пора завершен!я имъ своего жизненнаго пути, когда онъ несъ въ душЪ своей неизл$чимую рану обще русскаго нащональнаго горя, которое усиливалось для него ‘и личными потерями, личной скорбью. Пора подъема творческой энергии, пора живой игры творческихъ силъ была уже позади. Но зато теперь это были годы гармоническаго сочетан!я всЪхъ основныхъ струй научной мысли и работы. Такъ, живой образъ А. А., какимъ былъ онъ въ гостеприимной ПрагЪ, — выявилъ съ законченностью четкаго рисунка подлинныя черты его какъ челов$ка.

Онъ вступалъ здфсь на нашихъ глазахъ въ годы ста: рости съ т6ми чертами душевной собранност“ и благообра-