Записки Русскаго научнаго института въ Бѣлградѣ

255

дан!я, досель принятыя. Но въ вопрос, р5шаемомъ нами, первое услов!е есть искренность убЪжденн!я. °

(Стр. 246). Франшя и Герман!я были сценами двухъ величайшихъ событ!“), къ которымъ полводится вся истор!я новаго Запада, или правильн$е: двухь переломныхъ болфзней, соотв$тствующихъ другъ другу Эти болЪзни были—реформащя въ Герман!и, револющя во Франщи: болЪзнь одна и та же, только въ двухъ разныхъ видахъ. ОбЪ явились неизбъжнымъ слёдств!емъ Западнаго развит!я, пр!явшаго въ себя двойство началъь и утвердившаго сей разлоръ нормальнымъ закономъ жизни. Мы думаемъ, что этЪ болЪзни уже прекратились; что об страны, испытавъ переломъ недуга, вошли опять въ развит!е здравое и ограническое. НЪтъ, мы ошибаемся БолЪзнями порождены врелные соки, которые теперь продолжаютъ дйствовать и которые въ свою очередь произвели уже перерожден!е ограническое и въ той и въ другой странф, признакъ булущаго саморазрушен!я. Да, въ нашихъ искреннихъ, дружескихъ, тБсныхъ сношеняхъ съ Западомъ, мы не прим$чаемъ, что имфемъ дБло какъ будто съ человфкомъ, носящимъ въ себЪ злой, заразительный недугъ, окруженнымъ атмосферою опаснаго дыхан!я. Мы цфлуемся съ нимъ обнимаемся, дфлимъ трапезу мысли, пьемъ чашу чувства... и не замфчаемъ скрытаго яда въ безпечномъ общен!и нашемъ, не чуемъ въ пот5хЪ пира будущаго трупа, которымъ онъ уже пахнетъ!

Онъ увлекъ насъ роскошью своей образованности; онъ возить насъ на своихъ окриленныхъ пароходахъ, катаеть по желфзнымъ дорогамъ; угождаеть безъ (стр. 248) нашего труда всфмъ прихотямь нашей чувственности, расточяетъ передъ нами остроум!е мысли, наслажденя искус-

ства... Мы рады, что попали на пиръ готовый къ такому богатому хозяину... Мы упоены; намъ весело даромъ вкусить то, что такъ много стоило... Но мы не замфчаемъ, что въ этБхь явствахъ таится сокъ, котораго не вынесетъ свЪжая прирола наша... Мы не предвидимъ, что пресыщен-

ный хозяинъ, обольстивъ насъ всфми прелестями великолфпнаго пира, развратитъ умъ и сердце наше; что мы выйдемъ отъ него опьянфлые не по лътамъ, съ тяжкимъ впечатлЬн!емъ отъ орги, намъ непонятной...

Но успокоимся вЪрою въ Провидфн!е, Котораго перстъ явенъ на нашей Исторм. Вникнемъ лучше въ характеръ обоихъ недуговъ и опредфлимъ для себя урокъ мудраго предохранения.

Гсть страна, въ которой оба перелома совершились еще ранЪе, нежели на всемъ Западф и упредили тЬмъ его развит{е. Эта страна — островъ для Европы, и въ географическомъ и въ историческомъ отношев!и. Тайны ея внутренней жизни до сихъ поръ не разгаданы — и никто не ршилт, почему оба переворота, въ ней такъ рано совершивиеся, не произвели никакого, по крайней мфрЪ видимаго, ограническаго повреждения.

Во Франши великой недугъ породилъ развратъ личной свободы, который всему государству угрожаетъ совершенною дезорганизашею. Франщя гордится тЪмЪ, что стяжала себф политическую свободу; но посмотримъ, какъ примфнила она ее къ разнымъ отраслямъ своего общественнаго развитя? Что совершила (стр. 249) она этимь пр1обрЪтеннымъ орулемъ въ области Религ!и, искусства, науки и литературы? Мы не будемъ говорить о политик и промышленности. Прибавимъ только, что развит!е ея промышленности стфсняется годъ отъ году болЪе своеволемъ низшихъ классовъ народа, и что монархическИ и вельможный характеръ роскоши

и блеска ея продуктовъ ни сколько не соотвфтствуетъ направлено ея народнаго духа.

*) Слово „событ!е“ въ русскомъ литературномъ языкЪ ХУШ и первой половины ХХ в. имЪло не всегда современный смыслъ „происшеств!я“ (франц, „еуепетеп(“, н-мецкое „Еге!ет!5“), а скорзе — смыслъ „процесса“ (франц. „ргосеззиз“), посльловательнаго „хода вещей“ („тагсве ргозге$-

$1уе“), состоящаго изъ длиннаго ряда „событ!“, или „происшеств!и“. П. Струве.