За рубежомъ : разсказы

ТИ

пытная, семнадцатил$тняя Ариша успфвала все дфлать. Она и на базаръ бЪгала, и по хозяйству Марь Петровн$ помогала, и безъ умолку разсказывала про все, что знала. А знала она р$Ьшительно все. Знала и про борьбу донскихъ казаковъ, и про смерть атамана Каледина, про ледяной походъ Корнилова, и шагъ за шагомъ передавала перепет!я этой страшной борьбы. И смерть Корнилова, и изб1ен!е раненыхъ въ Елизаветинской,—все ей было извЪстно.

— НослЪдня времена настали, говорила она шопотомъ МарьБ Петровн$. — Какъ есть послЬдн!я времена. Въ храмахъ кощунствуютъ. Церкви святыя разграбили. Въ Ново-Кавказскомъ, слыхать, плащаницу на лошадь нацфпили. А въ Лабинской, говорятъ, отца Михаила водили по станиц съ петлей на шеф. Водятъ, а сами нагайками бъютъ. До того били, что онъ все на колфни падалъ и смерти молилъ. Такъ и убили, разбойники.

— Хорошая, страдальческая смерть, — сказалъ прислушавшись отецъ Григорий.

— А вБлдь отець Кандауровъ, говорятъ, прислалъ сюда учителямъ письмо. Просится, батюшка, на ваше мЪсто, а васъ чтобы прогнали отсюда.

— Глупости говоришь ты, Ариша, — сказалъ отецъ Григорй. — Священниковъь смфщать можеть только архерей. Въ школахъ занятя шли теперь кое-какъ, прекращаясь иногда на н8сколько дней. Не до ученя было въ такую страшную пору. Законъ Божий все еще преподавался, хотя Меркуловъ громко читалъ какую-то резолющю учительскаго съ$зда, въ которой говорилось, что Законъ Божж не допустимъ въ школ, достойной великаго револющоннаго народа, передъ которымъ стоятъ огромныя задачи. Никто не понималъ, про какя задачи здфсь говорится, а резолющей большинство казаковъ возмущалось. Грабежи и насиля съ каждымъ днемъ разростались. Иногородне поговаривали о дЪлежЪ казачьихъ земель. Жизнь станицы сдЪлалась тяжелой до невыносимости. МногМе казаки по веснф осфдлали коней и собрались въ походъ на помощь Деникину.

В. Ладыженсай. 2