За рубежомъ : разсказы

18

— Все равно, — говорили они. — Какой ни на есть порядокъ надо добыть, а то отъ однихъ грабежей разоришься.

Передъ походомъ остановились они у церкви и послали за отцомъ Григор!емъ отслужить имъ молебенъ. Но отца Григор!я дома не было, и такъ и уБхали казаки безъ молебна, рьшивъ отслужить его въ ближайшей станицф.

А весна, красивая и теплая, плыла надъ Кубанью и убирала цвфтами ея сады и степи, словно ей и дла не было до того, что на смерть бились кругомъ родные братья, а разоренные хутора и станицы дымились пожарами и переходили изъ рукъ въ руки отъ красныхъ къ бЪлымъ и отъ бЪлыхъ къ краснымъ...

Въ жарюй поньск день Ариша прибЪжала съ базара испуганная и, задыхаясь, проговорила:

— Батюшки, нашихъ разбили! Красные, слыхать, подступаютъ къ станиц.

Къ вечеру, на закатЪ солнца, сльшина была уже ружейная перестрЪлка и гд$-то вдали тяжело ухала пушка. Ночью станицу заняли красные.

Черезь два дня пришли арестовать отца Григория. Говорили, что иногородше, особенно изъ Богословки, ходили на него съ жалобой къ самому комиссару. Пришель за нимъ какой-то черномазый господинъ, увелъ отца Григоря въ Богословку и заперъ въ подвал пустого дома.

И Марья Петровна и Ариша долго плакали, а потомъ цълый день отыскивали начальство и умоляли разрфшить имъ свидане съ заключеннымъ. МарьЪ Петровн$ разр$шили, а АришЪ отказали и пригрозили отпороть шомполами, если еще будетъ безпокоить начальство.

Въ подвалЪ, куда втолкнулъ красноармеець Марью Петровну, было темно. СвЪтъ проходилъ только въ щель заложеннаго кирпичемъ окошка. Отець Григорй сидБль въ углу на какомъ-то обрубк\Ъ, и разсмотрфть его можно было только приглядфвшись въ темнотБ. Марья Петровна опустилась съ нимъ рядомъ, погладила его по рук и тихо заплакала.

— Ну полно, полно, — сказалъь отець Григор. Прожили мы съ тобой жизнь дружно и хорошо, и слава