--- и смолкли колокола

30 Минутъ черезъ пять Татьянушка вернулась, держа въ рукахъ небольшой почернѣвшій отъ времени образъ и, подавая мнѣ, сказала: — Держи, Катенька, „Неопалимую", а я буду васъ сбирать, -- Бомъ, бомъ, бомъ, бомъ! — бьетъ коло, колъ. Гонятъ по улицѣ, нахлестывая лошаденокъ, мужики съ водовозками, бѣгутъ бабы съ ведрами. Тащатъ какой-то скарбъ испуганные люди. Провели или, вѣрнѣе, протащили подъ руки нашу слѣпую просфорню. Проскакалъ нашъ кучеръ, наваливъ полонъ тарантасъ мануфактуры изъ софроновскаго магазина. Кусокъ розоваго ситца свалился съ тарантаса, зацѣпившись однимъ концомъ гдѣ-то на возу, и разматывается, разматывается. А колоколъ бьетъ и бьетъ! Пожаръ разростается. Уже перекинуло на другой сѣновалъ, на другой дворъ. Забилъ „въ набатъ" монастырь: даётъ знать о бѣдѣ другимъ селамъ, другимъ деревнямъ. — О, Господи! уже „монастырь" бьетъ! стонетъ Татьянушка, У меня отъ страха стучатъ зубы. — Уже монастырь бьетъ! Какая то особенная бѣда: уже онъ заговорилъ! Слышно, какъ рядомъ въ комнатѣ мать быстро-отрывочно открыла огромный сундукъ. Замки съ музыкой какъ то рявкнули. Горничныя Дунька и Дуняша на ходу бросаютъ въ него серебро, звеня ложками, вилками, ножами.