--- и смолкли колокола

91 Въ огородѣ Митрея Гончарука мелькнула какая то фигура, однимъ прыжкомъ перескочивъ черезъ изгородь и остановясь, тихонько засвистала. Темно, ни зги не видно. Но человѣкъ, оче. видно, знакомъ съ мѣстностью. Увѣренно шагая, идетъ къ дереву, что въ углу огорода ростетъ; по временамъ останавливаясь, прислушивается къ чему то и, чуть-чуть свиснувъ, опять идетъ. — Иванъ! послышалось гдѣ-то совсѣмъ близко, — Иванъ! И сбоку, отъ копна сѣна, отдѣлилась другая фигура. — Марунька, ты? ишь, ты, куда запряталась! сегодня што-ли нагармовали? — отозвался идущій и направился въ сторону женщины. Марунька — Марья — дочь Митрея Гончарука, лѣтъ 18-ти, здоровая, задорная воструха, убѣдившись, что родители заснули, проскользнула, какъ тать, изъ избы да и гуляетъ въ темную ночь со своимъ Иваномъ. Вольно у нихъ на деревнѣ живется дѣвкамъ: гуляй, веселись, выбирай себѣ по сердцу милаго, но... только не загуливайся, блюди себя, свою чистоту, не оставайся съ глазу на глазъ съ парубкомъ. А вотъ она, Марунька, пришла да и не впервые темной ноченькой къ Ивану: лучше безъ людей, ласковѣй Иванъ, сердечнѣй, воркуетъ якъ голубь надъ своей голубицей. Да и сама безъ людей лучше скажешь, что на сердцѣ. А на сердцѣ то ой какъ много! Обхватилъ Иванъ Маруньку своей сильной рукой, посадилъ на душистое сѣно, опустился рядомъ и сидятъ, прислонясь другъ къ другу головами.