Книга Іюнь : разсказы

- 176 И рука съ солонкой такъ и оставалась поднятой, ожидая отвѣта въ полной готовности поставить соль назадъ, если Лиза не разрѣшитъ. Лиза съ апетитомъ принялась, было, за свою куриную котлетку, но послѣ этой исторіи съ солонкой почувствовала себя такой прелестной и тонной, что уплетать за обѣ щеки было бы совершенно неприлично. Она со вздохомъ отодвинула тарелку. ' — Что же ты? — спросила тетка. — Вѣчныя теоріи. А черезъ полчаса ѣсть запросишь. Какъ все это грубо! „"Ѣсть запросишь!“ Послѣ „этого“ на него и взглянуть было страшно Вдругъ — смѣется? Потомъ гуляли съ теткой подъ окнами вагона. Вечеръ былъ удивительный. Пахло дымомъ, углемъ. Желѣзный стукъ, желѣзный звонъ. Розовое небо, на кото • ромъ странно горѣли два огонька семафора — зеленый и красный — точно для кого-то уже началась-ночь. А удивительнѣе всего была маленькая березка, вылѣзшая на самую дорогу, въ дѣловой, техническій и офиціальный поворотъ между двумя путями рельсъ. Глупенькая, лохматая, — вылѣзла и не понимаетъ, что ее раздавить могутъ. И во всемъ этомъ — и въ розовомъ небѣ, и въ звонкахъ, и въ березкѣ была для Кати особая тревога ну какъ это объяснить? — тревога, которую мы выразили бы въ образѣ молоденькаго студента съ солонкой въ рукѣ. Но это мы такъ выразили бы, а Лиза этого ве знала. Она просто только удивлялась — отчего такъ необыченъ этотъ весенній вечеръ и ^чувствовала себя прекрасной. —■ Зачѣмъ ты дѣлаешь такое неестественное лицо?неудомѣвала тетка. — Стянула ротъ сердечкомъ, какъ просвирнина дочка. . Третій звонокъ. Проходя въ свое купэ, Лиза увидѣла студента въ коридорѣ. Онъ ѣхалъ въ томъ же вагонѣ,